Впервые о конфликте между двумя полярными исследователями – претендентами на первенство в достижении Северного полюса – американцами Фредериком Альбертом Куком и Робертом Эдвином Пири автор узнал из книг об Арктике, вышедших в нашей стране в 30–40-е годы ХХ века в издательстве Главсевморпути. В ту пору роль Кука в советской литературе трактовалась однозначно: обманом и фальсификацией он пытался утвердить свое первенство в достижении Северного полюса. Поэтому и разбираться с ним желания у советских историков Арктики не было. Другое дело – Пири: отважный полярник положил на достижение цели почти четверть века и, претерпев массу неудач, все же добился своего. Не просто добрался до полюса, а вернулся обратно в тот же пункт на побережье, из которого вышел. Однако последнее утверждение выглядит почти невероятным: из-за дрейфа льда это практически невозможно. Чем не завязка для сугубо полярного детектива в истории изучения высоких широт?
Мое приобщение к означенному детективу произошло летом 1970 года. Отдыхая в Москве после зимовки в Антарктиде, я частенько обходил букинистические магазины. Один из таких маршрутов завершился у книжных развалов в Столешниковом переулке, когда мой сосед у книжного прилавка произнес обычную фразу: «Покажите вот эту…»
Дешевое дореволюционное издание в мягкой обложке, на вид – обычный читательский ширпотреб начала века. Но заголовок гласил: «Ф.-А. Кук и Р.-Э. Пири. Открытие таинственного полюса». Он-то и заставил меня совершить неприличный поступок – заглянуть через плечо соседа в страницы, которые тот листал как-то слишком лениво и неторопливо. И тут меня словно ударило током – текст от первого лица принадлежал не Пири (его воспоминания я изучил достаточно хорошо), и, следовательно, его автором мог быть только Кук!
Я боялся выдать свои мысли, которые в тот момент сводились к одному: если мой соперник знает, что он держит в руках, то купит книжку немедленно. Но с каждой минутой во мне крепла уверенность, что добыча достанется мне. Так и случилось…
Самый беглый просмотр еще в вагоне метро по дороге домой подтвердил: авторство текста действительно принадлежит Куку. Даже в переводе чувствовалось, что он написан в спешке и явно вскоре после событий в Арктике. Невольно я искал нестыковки, подтвердившие бы виновность Кука в подлоге и фальсификации, – и не находил. Причем не находил к своему неудовольствию – устоявшееся мнение о Куке как о мошеннике оставило прочный след в моем сознании. Однако к тому времени я обладал 15-летним опытом в полярных делах, и каких-либо затруднений в трактовке описанных Куком событий у меня не возникало.
Встречались наивности, реже банальности, но такого, что могло бы указывать на подделку или фальсификацию, – определенно не было! Эта мысль крепла во мне с каждой страницей. Я внутренне сопротивлялся такому выводу, пытаясь снова и снова отыскать ложь, о которой твердила знакомая мне литература. Что за чертовщина! Но если Кук все-таки не врет, то откуда возникло обвинение, каковы его причины?
Очевидно, следовало разобраться с самим Куком, среди сведений которого два направления выглядели наиболее перспективными. Первое – сам маршрут, второе – природная обстановка, описания которой должны повторяться на пути к полюсу и при возвращении, что само по себе обещало возможность сверить факты. Но и такой подход не выявил ничего, что могло бы навести на мысль о фальсификации. Разница в темпах движения на пути к цели и при возвращении в первом приближении лишь подтвердила реальность маршрутов обоих претендентов. Значит, если фальсификация и существовала, ее следовало искать в информации о природе. Но вот беда: более занудного экспедиционного отчета, чем описание полюсного маршрута Пири, я не припомню. Однако надо поблагодарить американскую прессу того времени. В поисках фактов (а еще чаще глупых обвинений) она парадоксальным образом способствовала сохранению изначального сюжета. Журналисты создали такое нагромождение немыслимых ситуаций и фантазий, что конфликт реальности с созданным ими миром рано или поздно потребовал бы разрешения.
