Традиция завершать собрание кафедры застольем в ближайшем кабачке родилась в Умбрийском университете в незапамятные времена и соблюдалась неукоснительно. По такому случаю несколько столов в зале сдвигались в один ряд. Научная братия с достоинством рассаживалась, вкушала яства, позволяла себе поддержать усталый мозг изрядной толикой алкоголя; постепенно голоса ученых мужей становились все громче, суждения – все категоричней. Случалось даже – прежде, не нынче – что заканчивались эти посиделки потасовкой, настолько входили в раж коллеги по кафедре в стремлении отстоять истину.
Рассказывали, что иной раз в этих сварах истина и впрямь странным образом рождалась. Но то было давно.
Нынешние посиделки тянулись не первый час. Тянулись, впрочем, вяло и без огонька; общий разговор постепенно увял, рассыпавшись на мелкие очаги. Мерно капало со столешницы на пол разлитое кем-то вино. В воздухе висел сизый дым от множества раскуренных трубок.
– Вы, сударь мой Ракис, не иначе как самоубийца, – втолковывал один из заседавших, расплывшийся, но еще сохраняющий внушительный вид мужчина средних лет, другому, съежившемуся на неудобном табурете. – Профессиональный самоубийца, вот как это называется! На собрании кафедры! Во всеуслышание! Заявить, что магия существует, и вы хотите ее изучать. Нет, ну это как же надо себя не ценить, а?
– Я, уважаемый Кассий, себя как раз ценю, – вяло огрызнулся Ракис. – А потому привык говорить, что думаю.
Бакалавр и ассистент кафедры – пока еще ассистент кафедры – знаменитого Умбрийского университета Ференц Ракис был худ, невысок, черняв и носат. И молод. Даже возмутительно молод, по мнению многих коллег, а молодости свойственно легкомыслие. Тем не менее, сегодня в глазах Ракиса поселилось тоскливое выражение гонимой отовсюду дворовой собаки, и чем дольше бакалавр пил, тем более унылым становился его вид. Собеседник нависал над ним, обдавая крепким винным духом; Ракис ерзал на табурете, но отодвинуться было некуда, и он только все больше ссутуливал плечи.
– Вот и потеряете место. А могли бы взять приличную тему, как вам умные люди советовали, спокойно защититься через годик-другой…
– Лучшие ученые умы в истории считали магию вполне реальным явлением.
– Несомненно, – согласился Кассий. – А еще они утверждали, что земля плоская.
– Существует Орден Пламени. Рыцари, владеющие магией.
– Пфф! Фокусники, шарлатаны. Вон, рифийские Мастера Света какие чудеса демонстрируют – вы видали? Столбы света, фонтаны огня, фейерверки! И, между прочим, честно заявляют, что магии никакой в том нет – чистая наука. Отчего вы не хотите их секреты изучать?
– Рифийцы свои секреты хорошо берегут.
– Какие-то изделия они же на сторону продают. Вот и занялись бы исследованиями. Под это, между прочим, и финансирование недурное можно было бы получить.
– Я не понимаю, – Ракис потряс головой и тяжко вздохнул. – Ну не понимаю я! Почему тайные техники рифийских Мастеров Света пытаться изучить можно, а о магии и заикаться не следует?
– О-о… А вот это, друг мой, вопрос политический.
Кассий придвинулся еще ближе; воздетый кверху мясистый палец старшего коллеги многозначительно закачался прямо перед носом Ракиса. И сразу бросилось Ракису в глаза, что ногти его собеседника хоть и ухожены, но по-крестьянски широки, да и рукам с квадратными кистями-лопатами больше под стать был бы плуг. Так вот нет же, мягки руки, нежны и розовы, и владелец их не виды на урожай обсуждает, а озвучивает менторским тоном позицию университетских верхов.
«Такие вот крестьяне от науки ее и угробят», – грустно подумал Ракис и в очередной раз вздохнул.
– Вопрос политический и масштаба государственного, – вещал тем временем Кассий. – А то и более того. Камень преткновения здесь – именно так называемый Орден Пламени, совершенно справедливо вами упомянутый. Если допустить существование магии, то и наличие такой структуры, как Орден, делается оправданным. Собственно, предки наши так и считали. И посмотрите, что из этого получилось: Орден – самостоятельная организация, не подчиняющаяся даже главам государств, привилегий массу рыцари так называемые имеют… А зачем, собственно? Как используют бесконтрольность эту? Какие цели преследуют? Какие планы там могут зреть? Не знаете? То-то. Теперь понимаете, мой юный друг, в какое болото вы угодили со своим выступлением о магии?
