Пролог
Город спал, укутанный туманом. В особняке на холме горел единственный свет – в кабинете дона Диего Варгас .
– Она подходит, – произнёс гость в дорогом костюме. – Чистая родословная, нет связей с полицией, ни одного пятна в прошлом.
Карлос медленно повертел в пальцах перстень с чёрным камнем.
– И что ты хочешь за эту… находку?
– Ничего. Это подарок. От семьи Альваресов – в знак примирения.
За окном хлопнула дверь. В коридоре послышались шаги. Карлос поднял глаза. На пороге стояла девушка – тонкая, бледная, с взглядом загнанного зверя.
– Её зовут Алисия, – сказал гость. – Ей восемнадцать. Она не знает, куда идёт.
Карлос встал.
– Теперь знает.
Тьма пахла железом и сыростью.
Алисия открыла глаза – и тут же зажмурилась от резкого света. Над ней нависала лепнина: позолоченные завитки, стершиеся от времени. Она попыталась сесть – тело отозвалось тупой болью в затылке.
– Очнулась?
Голос – низкий, без теплоты. Алисия повернула голову. В кресле у окна сидел мужчина. Силуэт тонул в полумраке, но она разглядела: дорогие часы, перстень с тёмным камнем, пальцы, сплетённые в замок.
– Где я? – её голос звучал хрипло, будто чужой.
Мужчина не ответил. Он медленно встал, подошёл к камину и щёлкнул зажигалкой. Пламя озарило резкие черты: высокие скулы, шрам у виска, глаза – как два осколка антрацита.
– Ты в доме Диего Варгаса, – сказал он, не глядя на неё. – И ты здесь не гость.
Алисия сглотнула. Память возвращалась обрывками: тёмная машина, рука, зажимающая рот, укол в шею…
– Что вам нужно?
Он наконец повернулся. Свет упал на кольцо – тот самый перстень. Камень пульсировал, словно живое сердце.
– Ты – плата. Семья Альваресов задолжала мне. Вместо денег отдали тебя.
Комната была роскошной и мёртвой.
Шёлковые шторы приглушали уличный шум; мебель – резное дерево, обитое бархатом; на стене – пейзаж в позолоченной раме: штормовое море, разбивающееся о скалы. Алисия подошла к окну. За решёткой – парк, стриженные газоны, вдали – огни города, тонущие в тумане.
Дверь открылась без скрипа. Вошла женщина в сером платье, немолодая, с лицом, словно высеченным из камня.
– Вас зовут Алисия, – произнесла она ровным тоном. – Я – Мерседес, домоправительница. Через час дон Варгас ждёт вас в столовой.
– Я не буду есть, – отрезала Алисия.
Мерседес даже не дрогнула.
– Будете. Иначе придётся кормить вас через трубку. Дон не терпит неповиновения.
Она вышла, оставив после себя запах лаванды и железа.
Алисия сжала кулаки. На запястье – тонкий след от ремешка, которым её, видимо, привязывали во сне. Она огляделась: ни телефона, ни зеркала, ни даже карандаша. Только кровать, кресло и столик с графином воды.
«Бежать, – подумала она. – Сейчас, пока она не вернулась».
Но когда она шагнула к двери, за спиной раздался голос:
– Даже не думай.
Алисия обернулась. В проёме стоял мужчина – высокий, с усталыми глазами и шрамом на губе. Его рука лежала на кобуре.
– Эстебан, – представился он. – Телохранитель дона. И твоя тень на ближайшее время.
Столовая пахла кофе и воском.
Длинный стол из чёрного дерева, двенадцать стульев с резными спинками, на стене – портрет женщины в жемчугах. Алисия замерла: лицо на картине было ей знакомо. Где-то она видела эти холодные глаза, этот изгиб губ…
– Садись, – приказал Диего, указывая на стул напротив.
Она села. Руки дрожали, но она сжала их под столом.
Перед ней поставили тарелку с омлетом, тосты, чашку дымящегося кофе. Алисия не прикоснулась ни к чему.
– Не голодна? – Диего отпил из своей чашки. – Или боишься яда?
– Боюсь, что вы меня уже отравили, – ответила она.
Он усмехнулся – впервые за вечер. Улыбка не коснулась глаз.
– Умная. Это хорошо. Но я не убиваю тех, кто мне принадлежит.
