Золотая Пушинка и Свинцовый Слиток
Золотая Пушинка была сиротой и жила с дедушкой в маленькой лесной избушке. Дед работал угольщиком, и девочка помогала ему собирать хворост и жечь уголь. Она росла доброй и приветливой, все её любили – и подруги, и старушки-соседки. А уж до чего была хороша собой – прямо принцесса.
Однажды весенним деньком девочка увидела белоснежную бабочку на цветке гвоздики под окном – и поймала её в кулачок.
– Отпусти меня, пожалуйста, не губи!
Золотая Пушинка бабочку отпустила.
– Спасибо, милая девочка! Как тебя зовут?
– Золотая Пушинка.
– А я боярышница. Лечу в далёкие края откладывать яйца и выводить гусениц. Может, и тебе когда-нибудь пригожусь.
И бабочка улетела.
В другой раз Золотая Пушинка сорвала на дорожке белый одуванчик и уже начала мять в руке его маленькие парашютики.
– Отпусти нас, пожалуйста, не губи!
Золотая Пушинка отпустила семечки лететь по ветру.
– Спасибо, милая девочка! Как тебя зовут?
– Золотая Пушинка.
– А мы семечки одуванчика, летим в далёкие края, чтобы там прорасти. Может, и тебе когда-нибудь пригодимся.
И, сцепившись все вместе, парашютики улетели.
В следующий раз Золотая Пушинка поймала в цветке розы блестящего зелёного жука.
– Отпусти меня, пожалуйста, не губи!
Золотая Пушинка жука отпустила.
– Спасибо, милая девочка! Как тебя зовут?
– Золотая Пушинка.
– А я бронзовка, лечу в далёкие края, к чужеземным розам. Может, и тебе когда-нибудь пригожусь.
И жук улетел.
Когда Золотой Пушинке исполнилось четырнадцать лет, с ней стало твориться нечто странное: она начала терять вес.
Нет, она не заболела и внешне совсем не изменилась, оставаясь всё той же симпатичной белокурой девочкой, вот только с каждым днём становилась всё легче и легче.
Сначала это её совсем не пугало. Она забиралась на самое высокое дерево, прыгала с него и медленно-медленно опускалась на землю, напевая такую песенку:
Пушинка Золотая,
Лишь о тебе мечтаю.
Будешь ты на троне
В брильянтовой короне.
Но время шло, и девочка стала настолько невесомой, что деду приходилось привязывать ей камни к подолу юбки, чтобы не унесло ветром. А потом и камни уже не помогали, и дед стал запирать её в доме.
– Золотая Пушинка, бедная моя девочка, тебя, наверное, околдовали, – вздыхал старик.
А она, устав сидеть взаперти, просила:
– Дедушка, подуй на меня!
Старик дул, и она летала по комнате то вверх, то вниз, невесомая, будто настоящая пушинка.
Пушинка Золотая,
Лишь о тебе мечтаю.
Будешь ты на троне
В брильянтовой короне.
– Дедушка, дуй сильнее!
Старик дул изо всех сил, и Золотая Пушинка взмывала под самый потолок.
Будешь ты на троне
В брильянтовой короне.
– Пушинка, что ты там такое поёшь?
– Не знаю, это чей-то голос звучит во мне.
Она и впрямь вторила чудесной песне, которую слышала где-то далеко-далеко.
– Золотая Пушинка, бедная моя малышка, ты действительно заколдована.
Однажды, проснувшись утром, Золотая Пушинка сильнее прежнего почувствовала невесомость и тоску.
– Подуй на меня, дедушка!
Дед не отвечал. Девочка подошла к кровати и поняла, что дедушка умер.
Золотая Пушинка проплакала три дня и три ночи. Утром четвёртого дня она собралась наконец позвать соседей, но, как только открыла дверь, ветер подхватил её, как мыльный пузырь, и понёс всё выше и всё дальше. Золотая Пушинка закричала и закрыла глаза.
Через какое-то время она решилась приоткрыть хоть один глазок и сквозь развевающиеся по ветру волосы далеко-далеко внизу увидала землю.
Под ней проносились зелёные луга, серебристые реки, тёмные леса, города с башнями, монастыри, крохотные, как игрушки… Девочка снова в ужасе закрыла глаза, укуталась, словно в одеяло, в свои длинные распущенные волосы и отдалась на волю ветра.
– Не бойся, Золотая Пушинка!
