Эдриан сидел в своем кабинете, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Сейчас он казался особенно юным, почти невинным. Его серебристо-белые волосы свободно рассыпались по плечам и переливались мириадами золотых искр в свете полыхающего камина.
Был почти конец весны, на улице стояла одуряющая жара, от которой не спасали ни специальные охлаждающие заклятия, ни легкая одежда. А вот Эдриану было холодно. Жутко холодно и, как бы парадоксально это ни звучало, страшно.
– Ну, ну, – от окна раздался ласковый голосок, и к Эдриану ступила женщина, которую совсем недавно он называл дочерью. Но то, что пришло к нему сегодня в ее обличье, было кем угодно, но только не ей.
Эдриан с трудом открыл глаза, в очередной раз понимая, что не может пошевелиться, и, тая беспомощную ярость во взгляде, посмотрел на свою пленительницу.
– Чем больше сопротивляться, тем больнее, папа, – улыбнувшись, сказала она.
«Чего ты хочешь?» – хотелось воскликнуть ему, но сколько бы он ни пытался разомкнуть губы, у него ничего не получалось, а сама женщина не спешила говорить.
Глубоко вздохнув, она подошла еще ближе к Эдриану, и одним плавным движением оседлала его, положив ладони на щеки и заглянув в глаза.
– Тысячелетия сплетаются в единую нить мироздания, а вопросы, что я вижу на дне ваших глаз всегда одни и те же, – ухмыльнулась она, – и это нагоняет на меня скуку. Хоть бы кто-нибудь спросил: «А зачем ты это делаешь?» или «Какой в этом смысл?» Но нет, только: «Я! За что Мне это? Почему именно Я? Пожалуйста, не трогай Меня!» Па, – задумчиво протянула она, – ты такой же зануда, как и все. – Она нарочито разочарованно покачала головой. – Тут, – постучала она указательным пальцем по своей голове, – такой кавардак, что мне данное тело трудно контролировать. Оно вечно хочет жрать и еще чаще трахаться, куда это годится? – пожала женщина плечами, а Эдриан нервно сглотнул, понимая, что вообще ничего не понимает.
Его дочь пропала две недели назад, убив при этом прислугу, что была приставлена к ней. Он тогда перевернул всю Риаду в ее поисках, но это ни к чему не привело. И вот она как ни в чем не бывало заявляется в его кабинет, минуя всю охрану, втыкает ему какую-то иголку в затылок, парализуя и лишая его способности говорить. И тут же начинает нести откровенный бред, и будь он проклят, если знает, о чем она вообще!
– Ты меня устроил бы в этом плане куда больше, но тебя, папуль, надо к этому подготовить. И, сколько ни думаю об этом, мне кажется это все более и более подходящим вариантом. Если я все правильно понимаю, совсем скоро будет официальное представление новой Владыки, и тебя даже пригласят, – улыбнулась она, стукнув указательным пальцем по кончику его носа. – Ты же не последний ублюдок среди вашей расы выкормышей, – улыбка мигом слетела с лица женщины, превращаясь в звериный оскал. – Может, хоть так сумеешь оправдать свое существование? – с ненавистью почти прорычала она. – Ай, ладно, не обижайся, – вновь расплылась в почти безумной улыбке она. – Я тут подумала и решила, что мне надо стать более сдержанной и разыграть с тобой одну последнюю партию. Всего одну, папуль, но очень медленно и аккуратно.
После этих слов женщина соскочила с него, дошла почти до входной двери, резко обернулась и, широко улыбнувшись, почти выкрикнула:
– Поздравляю, папаша, ваша дочка чудесным образом исцелилась! Она живая и здоровая вернулась домой, – с каждым словом улыбка будто выцветала на ее лице. – А если решишь взбрыкнуть, я тебя еще долго буду убивать… уж, поверь, папа, я в этом знаю толк, – по-детски мило и трогательно хихикнула она.
На самом деле мне всегда нравилось море. Можно сказать, я влюбилась в него с первого взгляда, еще когда жила у Орэна и не имела возможности искупаться в нем, лишь наблюдать на почтительном расстоянии. Чего я не учла, когда с энтузиазмом услышала новость о том, что добираться мы будем на корабле, отплывающем из Эдэльвайса, так это того, что меня будет так нещадно тошнить и штормить! Честно говоря, такого подвоха от своего молодого и усовершенствованного изменением организма я просто не ожидала! Все начиналось вполне себе прилично. Мы погрузились на корабль, взяв из вещей лишь самое необходимое, поскольку Лео сказал, что по прибытии он, во-первых, сможет наладить постоянный портал в свой дом в Ирэми, а во-вторых, все, что мне понадобится, у меня будет в любом случае. Конечно, это было бы слабым аргументом. Учитывая мою природную жадность, я бы забрала все, что нажила, но решив, что оставить два старых платья, заячий дырявый полушубок и сапоги, что дала мне Рэйна, не такая уж и большая потеря, я спокойно собрала все оставшееся личное добро в один небольшой сундук и со спокойной душой отправилась в путь.
