Посвящается моим друзьям, без которых эта книга никогда не была бы написана
Все имена и фамилии действующих лиц, а также время, место и характер описываемых событий вымышлены, любые аналогии неправомерны
Господи, дай мне смирение для того, чтобы принять то, чего я не могу изменить; силы, чтобы изменить то, что я могу изменить; и мудрость, чтобы отличить одно от другого.
Курт Воннегут
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Неведомым чувством сердце распято:
Кто виноват и что виновато?
Тэсфайе Гэссэсэ
2003 год, три года после Миллениума
Мне часто снится один и тот же сон. Я поднимаюсь по длинной и круто уходящей вверх деревянной лестнице. Она совсем старая, ее ступени прогнили, жалобно скрипят и прогибаются под моими ногами. Сердце вздрагивает каждый раз, когда, кажется, вот-вот мягкая гниль изъеденного временем и жучком дерева расползется под моей ногой.
Я не знаю, где нахожусь, куда иду и зачем. Просто иду, хотя по спине ползет в такт моим шагам липкий холодок страха, до того омерзительный, что я чувствую даже его запах – волнами исходящее от него чудовищное зловоние, которое неотступно следует за мной по пятам.
Вокруг теснится темнота. Тихо и кажется, что я остался один в целом мире. Поднимаюсь выше, но ничего не меняется: тяжелая тьма обволакивает меня. Она непроницаема и давит со всех сторон так, что трудно дышать. А лестница все также круто уходит в пустоту, в никуда. Однако я все иду по ней, поднимаюсь с необъяснимым упрямством осла, и внутри меня копошится предательское чувство, что буду идти так до тех пор, пока какая-нибудь ступенька не проломится подо мной и нога не потеряет опору.
Это страшит – не нащупать под ногой опору. И хотя внутренне я готовлюсь к этому, неизбежное всегда неожиданно.
Шаг, еще шаг. Вот и она, гнилая ступень. Я не вижу ее в темноте, но отчетливо чувствую, что сейчас произойдет. Еще мгновение, хррррусть… и я, беспомощно и жалко хватая руками воздух, уношусь в густую, бездонную мглу…
115
Я проснулся в ледяном поту, и, часто и глубоко дыша, вскочил в постели. Сердце колотилось так бешено, что, казалось, его оглушительный стук слышит весь мир. Эта мысль судорожно забилась в голове, будто потревоженная птица отчаянно захлопала крыльями, – чужой мир слышит биение моего сердца. Руки мои невольно дернулись и припали к груди, словно старались заглушить буйный звук, не дать ему вырваться наружу, за пределы моего тела. Странное чувство тревоги тонкой оболочкой, как второй кожей, тут же обвилось вокруг меня. Что-то должно произойти. Или уже происходит, только я об этом еще не знаю. Что происходит?
Что случилось в этом огромном мире, пока я спал?
Я долго не мог прийти в себя. Лишь растерянно оглядывался по сторонам. Я дома, в своей кровати, один – жены нет уже второй день, она на каком-то симпозиуме в Москве. Не отсюда ли тревога? Может, с ней случилось что-то плохое? Может, она тоже поднималась по лестнице и не сумела дойти до конца?
Не сразу пришло понимание того, что со мной всего лишь приключился дурной сон. Такое бывает… Сознание вяло и неохотно возвращалось к жизни. В голове кружились банальные вопросы. К чему был непонятный сон? Куда я шел и зачем? Почему каждый раз ломается другая ступенька? Отчего я не могу вовремя остановиться, хотя знаю, что следующий шаг станет последним, что улечу в бездонную пропасть?
Я падал так уже тысячи раз, но все равно что-то заставляло меня взбираться наверх и вновь и вновь наступать на прогнившую ступень.
Спать дальше я не мог. Знал, если засну, то снова пойду по проклятой лестнице и снова сорвусь в бездонную пропасть. Надо успокоиться. Я перешел в кухню и, не зажигая свет, устроился на табурете возле окна. Закурил, равнодушно глядя в густую темноту за окном – там висела душная, июньская ночь.
