– Натаха, а ты до скольки будешь на этих своих утренниках-вечерниках? –
спрашивает Ваня, развалившись на диване в одних трусах, щедро демонстрируя
красивые рельефные мышцы и полную уверенность в собственной неотразимости.
«До скольки» – повторяю про себя. Ёлки! Вот сколько раз исправляла его
речь, все равно… Устало выдыхаю, поправляя на себе платье Снегурочки, едва на меня налезшее. Сто процентов, через
пару часов я уже буду умирать от удушения в этом тесном синтетическом костюме с
кучей аляповатых снежинок и пучков ваты.
– Я буду дома к девяти вечера.
– О, так ты шо, ничо не приготовишь на праздничный стол? Я холодца
хотел.
– Слушай, ну откуда мне было знать, что ты хотел? Ничего не сказал, мяса
не купил, а из чего я тебе холодец варить буду? – пыхтя, натягиваю белые теплые
колготы и сапожки. – Салаты сделаю, картошку и курицу запеку. Вань, зайди в
магазин, купи шампанское и мандарины. Не забудешь?
– Да зайду, – отмахивается парень. – Ты только давай там с мужиками не
очень заигрывай, а то знаю я эти праздники…
– Да у нас детские праздники, какие мужики? – отвечаю, а сама в очередной
раз застегиваю расстегнувшуюся пуговицу в районе груди.
Блин! Где у меня булавки? Лезу в комод, пытаясь найти хоть что-то,
чтобы зафиксировать район декольте. Не хватало, чтобы на празднике пуговица
опять отстегнулась, являя на всеобщее обозрение мою изрядно выросшую за
последние пару месяцев грудь. Детям такие зрелища ни к чему.
А все из-за того, что за два последних месяца набрала целых пять
килограммов! Надо бы опять сходить к врачу. Я начала поправляться после
выкидыша полгода назад. Гинеколог сказала, что это гормональное, пройдет. Но с
тех пор я медленно, но верно набираю все больше. А за последние два месяца
из-за стресса от исчезновения лучшей подруги, чувства безысходности и вины,
ведь накануне ее пропажи мы поссорились и я была неоправданно жестока с Ларой,
поправилась особенно сильно.
С раздражением застегиваю целых две булавки в районе декольте: лучше
перестраховаться. С тяжелым вздохом надеваю на голову парик из искусственных
светлых волос и высокий кокошник из голубой ткани и фольги. Теперь я выгляжу
еще более нелепо. Круглое лицо с веснушками, румяные щеки. Здоровая деревенская
баба, а не милая хрупкая внучка Деда Мороза. Зачем я согласилась участвовать в
этой самодеятельности? Хотя знамо зачем. Во-первых, захотела выручить своего
хорошего знакомого – Пашку, его постоянная «Снегурочка» заболела, а во-вторых,
позарилась на приличные деньги. Я такие за месяц получаю, как сейчас за один
день.
– Нат, ты готова? – это уже Дед Мороз стучит в двери, напоминая, что
нам пора.
Машу рукой Ваньке, который так и не встает с дивана, и выхожу в
коридор.
– Ну что, Снегурка? Как настроение? – Паша ухмыляется, сдвинув бороду
набок. – Готова закосить кучу бабла?
– Всегда готова, – отвечаю без особого энтузиазма.
– Натаха, ты давай встряхнись. Нам не заплатят, если ты будешь как рыба
мороженая себя вести. Слова выучила?
– Конечно!
– Тогда вперед. И кстати, я тебе не говорил, чтобы ты не нервничала, но
у нас сегодня не только детские праздники.
– В смысле? – Резко останавливаюсь перед Пашкиной машиной, раздумывая:
может, плюнуть на все и сбежать?
– Да не дрейфь! Будет один корпоратив, там нормальная публика.
Кивнув, залезаю в салон машины, поправляю дурацкий кокошник, который,
упираясь в потолок, сдвигает искусственную челку со лба на глаза. Машина резко
дергается и начинает движение, а Пашка как бы между прочим сообщает:
– Ну и мальчишник у нас в семь вечера.
Вот гад!
Рассердившись от такой подставы, дергаю ручку двери, которую добрый Дед
Мороз предусмотрительно заблокировал.
