Твои глаза темнее бездны,\1Хоть неба голубей.
Легко упасть в них и исчезнуть,
Жить без тебя больней…
Рубиан Гарц[1]
= Июнь в Москве выдался пасмурным, прохладным и дождливым. Но мне это даже нравилось. Я благополучно сдала сессию и была свободна до сентября. Мама по случаю окончания мной первого курса института решила устроить праздничный ужин. Она испекла мой любимый яблочный пирог, поставила на стол бутылку шампанского.
– Мамочка, мне не надо! – я отодвинула от себя хрустальный фужер. – Да и тебе не советую! Мы же об этом говорили!
– Да, Лада, говорили. И я, как медик, с тобой согласна, – смущенно ответила она. – Но человечество пока не нашло другого быстрого и эффективного способа снимать напряжение. А лично мне уже поздно меняться!
– Глупости! – сказала я и нахмурилась, наблюдая, как она снимает фольгу с горлышка бутылки. – Меняться никому и никогда не поздно!
– Вот я и вижу, что ты сильно изменилась за последнее время, – пробормотала мама и налила в фужер шампанское. – И не делишься со мной своими проблемами.
Я опустила глаза.
Да, у меня была проблема, одна-единственная, но зато вселенского масштаба. Все мое существо было поглощено любовью, она не давала мне дышать, спать, да и жить, по большому счету, потому что мой любимый меня оставил… Мы познакомились с ним осенью прошлого года, и столько всего произошло за это время! Когда я узнала, кем Грег является на самом деле, то испытала такой шок, что твердо решила забыть о нем и обо всем, что с ним связано. Грег был вампиром. Но я не очень люблю употреблять это слово, мне больше нравится формулировка «иная форма жизни», потому что мой любимый уж точно не мертвец, какими считаются в народе вампиры. Когда ему было восемнадцать лет, он покончил с собой, повесился из-за несчастной любви, это произошло в 1923 году в Москве. Но из-за родового проклятия превратился в вампира. Всех членов его рода, добровольно ушедших из жизни, ждала именно такая участь. Их было четверо. Самый старший, Атанас, существовал в таком виде вот уже больше десяти веков; Порфирий стал вампиром почти четыре века назад, еще была Рената, жившая в XVIII веке и утопившаяся в возрасте двадцати лет из-за несчастной любви, и последний в этой цепочке – Грег. Атанас и Порфирий почти постоянно жили в Лондоне в родовом замке, а Рената и Грег выбрали местом пребывания Москву. Они снимают две огромные роскошные квартиры в престижной высотке в Замоскворечье и выдают себя за брата и сестру. Кроме того семья построила помпезный особняк в Подмосковье. Неподалеку от той деревни, где жила моя бабушка. Там-то мы и познакомились с Грегом. Это произошло случайно, хотя я сейчас точно знаю, что все в нашей жизни предопределено. Встретившись, мы полюбили друг друга.
Я так глубоко задумалась, что не заметила, как мама перестала пить шампанское и рассказывать мне о каких-то сложных родах – она работала акушеркой в частном роддоме – и внимательно на меня смотрит.
– Лада, ау! – весело позвала она через какое-то время.
Я вздрогнула и подняла на нее виноватый взгляд.
– Ты меня совсем не слушаешь, – сказала она.
– Прости, мамочка! – ответила я и взяла ее за руку.
Она сжала мою ладонь и заглянула в глаза. Я понимала, что она волнуется из-за меня и хочет знать, что со мной происходит. Но так уж сложилось в нашей семье, что я с детства была более близка с отцом, а вот с мамой не очень-то любила делиться своими переживаниями. Родители были давно в разводе, но отца я очень любила, доверяла ему и всегда все рассказывала. Однако с появлением в моей жизни Грега многое изменилось, в том числе и мое отношение к отцу. Так уж получилось, что именно Грег невольно открыл мне глаза на его прошлое. И я на собственном опыте убедилась, что от любви до ненависти всего один шаг. Узнав, что отец в молодости занимался продажей девушек за рубеж якобы в танцевальные шоу, а на самом деле в публичные дома и на этом сколотил себе состояние, я возненавидела его в один миг и прекратила всякое с ним общение. Он пытался поговорить со мной, но я и слушать его не желала. А матери заявила, что этот человек отныне перестал для меня существовать.
