В Новой Англии – север США – дождей не бывает. А бывают ливни или штормы, как их тут называют. Только что сияло солнце, небо безоблачное – и вдруг налетит откуда ни возьмись туча, опрокинет море воды, создаст пробки на дорогах. Зимой во время таких штормов закрываются школы, не работают театры и музеи и вообще все, что может не работать. Раньше, до того, как сама оказалась за рулем, я только подсмеивалась над этим страхом американцев перед плохой погодой: "Подумаешь, три снежинки упали с неба!..» Теперь-то я их понимаю!
И все равно я люблю дождь, пусть и американский. И зонтик у меня есть – яркий, веселый, как мухомор! Вот под этим мухомором я и гуляю по Америке, точнее, по северной ее окраине.
Вернее, в Арзамасе – небольшом провинциальном городке, расположенном примерно в пятистах километрах от Москвы.
– Тебе письмо из Америки, – будничным голосом сообщил мне отец, вручая большой желтый конверт.
– Из Америки?!
На цветной фотографии – незнакомый мужчина с густой шевелюрой рыжих кудрявых волос и веселыми глазами.
Вспоминаю о прошлогоднем письме из еженедельника, в котором поместили мои стихи с фотографией. Газета попала в Америку, и стихами – вернее, моими переводами с английского, – заинтересовался какой-то архитектор, пишущий для детей. Можно ли дать этому американцу мой адрес? Ну конечно, можно! Что у них там, переводчиков нет?..
С такими мыслями я отправила письмо в редакцию и…забыла обо всем. И вдруг через полгода – большой желтый конверт и фотография симпатичного, похожего на Клинтона, кудрявого американца.
И письмо, и фотография тогда, в 1994 году, показались мне посланцами из другого мира – беззаботного и немного наивного. В первом же письме Пол (так звали автора письма) сообщил, что он уже купил карту России и линейкой измерил расстояние от Москвы до Арзамаса. В дюймах у него получилось не помню сколько, но Пол для моего удобства перевел дюймы сначала в сантиметры, а потом в мили и километры. По Полиным расчетам получалось, что я могу доехать до Москвы на машине за пять часов. Машины у меня не было, но если Пол захочет повидать Россию и ему потребуется переводчик, я могу доехать до Москвы и поездом.
…Я сочиняла ответы на английском языке и думала о том, как все-таки странно все в жизни устроено: когда человеку совсем плохо, происходит что-то из ряда вон выходящее, и в почтовом ящике неожиданно оказываются письма с иностранными марками и цветными фотографиями.
И вдруг письма перестали приходить.
Каждый день я заглядывала в почтовый ящик, ожидая увидеть там знакомый желтый конверт.
В институте, где я работала, начались занятия. Преподаватели во время перерыва жаловались на цены и низкую зарплату, студенты задавали одни и те же вопросы, делали во время переводов одни и те же ошибки. И в прошлом году так было, и в позапрошлом…
«Нужно все-таки узнать, в чем дело», – подумала я. – Может быть, просто письмо затерялось на почте?
Я прибавила к нашему местному времени восемь часов, потом, для верности, еще один час. Получилось, что звонить мне нужно в три часа утра. (До сих пор не понимаю, почему я прибавляла, а не отнимала, и как вообще у меня получилась эта цифра: три часа. Наверное, я здорово тогда волновалась).
– Ало, – говорю я чуть хриплым, еще не проснувшимся голосом. – Можно заказать переговоры с Америкой?1
– С ке-ем?
– С Америкой.
Последовало молчание.
– А вы знаете, сколько это стоит? – презрительно спросил меня голос в трубке.
– Не знаю. А сколько это будет стоить?
– Девушка, вы сначала узнайте, а потом звоните! – торжествующе оповестил меня голос, и на другом конце провода бросили трубку.
Я снова набрала междугороднюю.
