– Ты собралась вылить тридцать долларов в унитаз? – спросила Хлои, уставившись на подругу.
– В окно, если быть точнее, – поправила Джессика и погладила запотевший бочок зеленоватой бутылки «Ферал Рутс».
– У меня есть несколько рецептов с белым вином, я могла бы использовать его по назначению.
Джессика не ответила, открыла дверцу и вышла из машины. Перед ней на фоне пасмурного неба возвышался Монток.
Она больше не слышала, о чем ворчит Хлои. Ноги сами понесли по хрустящему гравию к серому дому с белыми оконными рамами. Ее уже ждали.
– Здравствуйте, – произнесла Джессика и воздела глаза к верхушке маяка. Монток взирал на свою гостью свысока с присущим ему безразличием.
– Добрый вечер, мадам! – ответил мужчина в теплом свитере. Он тоже смотрел на Джессику с привычным ей за последнее время сожалением, но, в отличие от той же Хлои, не старался выразить его словами.
Несколько дней назад она попросила кое-кого из коллег раздобыть телефон смотрителя маяка, заверив, что делает очерк на тему современного быта в необычных условиях по заданию Билла. Разумеется, ничего она писать не собиралась. Чистое притворство ради достижения цели, на которое Джессика решилась без зазрения совести. Совесть вообще редко навещала офис их газеты, когда дело того требовало.
Однако чтобы попасть внутрь маяка, Джессика лукавить не стала и выложила всю правду. Тот телефонный разговор мог закончиться как угодно, но незнакомый мужчина отчего-то поверил ей и пригласил приехать в выходные, пообещав напоить чаем.
Они молча прошли внутрь. Руперт, так звали смотрителя, не обманул: на маленькой кухне пыхтел чайник, пахло разнотравьем.
– Я отведу вас, а сам вернусь сюда, – сказал он и указал на винтовую лестницу, стремящуюся вверх.
Джессика улыбнулась и, не произнося ни слова, коснулась его руки. Её глаза говорили «Спасибо», а его отвечали «Не стоит».
Она поднималась по лестнице, предвкушая долгожданную встречу. Как будто среди набежавших туч разглядит серые глаза человека, которого мечтала увидеть больше всего на свете. Руперт тяжело втягивал носом воздух, Джессика ловила себя на мысли, что сама она практически не дышит. Звук их шагов убегал далеко вперед, словно резвый мальчишка, что не мог дождаться нерасторопных взрослых. От этого хотелось ступать мягче.
Через несколько минут Руперт остановился, достал связку ключей и отворил небольшую смотровую площадку, недоступную для обычных посетителей. Джессика безрадостно усмехнулась – боль подбирает ключи даже к черствым сердцам. Смотритель оставил ее один на один с открывшимся видом, совершенно не таким, каким его представляла себе Джессика, сидя в «Крайслере» Кристофера по пути в «Элит Хилл».
Тогда она была влюблена, хотя и старалась держать это в секрете от самой себя. Сейчас она была рассеяна, как песок на пляже у подножия мыса Монток-Поинт.
Берег примерял одно за другим пенные ожерелья, валуны укрылись тёмными одеялами водорослей. Вдалеке над океаном моросил дождь, кутая корабельные силуэты в молочную дымку. Ветер трепал волосы и уносил лёгкий аромат ее новых духов к горизонту. Вместо радостных всплесков, океан встретил долгожданную гостью напряжением. Будто вот-вот отругает за то, что она упустила самое важное.
– Что ж, я действительно упустила, – вздохнула Джессика.
– Тоже с ним говорите? – спросил вернувшийся смотритель. Он протянул железную кружку, из которой клубился пар. – Моя Шерри собирает травы, сушит и передаёт мешками сюда, чтобы я не забыл, как пахнет дом. Когда я только устроился, эти мешки буквально заполонили кухню. Любой, кто бывал в ней, отказывался верить, что все это дело рук моей заботливой супруги. Поговаривали даже, что я шаман.
