Все началось с вороны. Однажды выйдя на балкон вдохнуть полной грудью весеннего воздуха после дождя, с ароматом зеленеющих деревьев, к тому же воздухом обильно насыщенным озоном, я впервые увидела ее. Ворону. Она сидела на балконном столике и нагло рассматривала меня, высокомерно задрав голову, слегка повернув ее влево. При этом совершенно меня не боясь.
Это меня удивило и позабавило. Эх, знай я к чему все это приведет, без промедления свернула бы ей шею, даже несмотря на мою любовь к животным. Но в тот момент я пошла на кухню, взяла кусок хлеба и вернулась к вороне. Думала она улетит, но нет, ворона смотрела на меня, при этом в ее наглом и высокомерном взгляде добавились вполне отчетливые нотки циничной насмешки.
Я немного приблизилась к ней, одновременно протягивая ей хлеб. Ворона совершенно не боясь выхватила хлеб, наступила на него лапкой и стала выщипывать кусочки, при этом одобрительно издавая то ли клекот, то ли какие-то гортанные звуки.
Сожрав хлеб, ворона прошлась по столу, вспрыгнула на перила, каркнула и улетела.
Каково же было мое удивление, когда утром, открывая балконную дверь, чтобы проветрить комнату, я увидела эту ворону. Ворона, увидев меня, высокомерно два раза каркнула и уставилась на меня явно в ожидании продолжения банкета.
– Что Кеша. Таити, Таити… а вас и здесь неплохо кормят? – усмехнуласья и пошла за кусочком хлеба.
Ворона сожрала хлеб, каркнула и улетела. А я, убирая крошки после нее, нашла на столе дешевую сережку с розовым стеклышком, которое должно было имитировать драгоценный камень. Ворона как бы расплатилась. И судя по ее высокомерному взгляду, расплатилась оставив приличные чаевые.
Вот так и начались наши взаимоотношения.
Месяц ворона прилетала ко мне почти каждый день, получала кусочек хлеба или халвы, которуюя, между прочим, покупала специально для нее. Иногда мы с вороной сидели на балконе, я пила чай, ворона жрала халву. Мы с ней мирно беседовали. При этом она была отличный собеседник. Выслушивала не перебивая все мои жалобы, подбадривала меня карканьем и всепонимающим взглядом. И при этом ворона почти всегда приносила мне, как я это называла, подарок – то блестящую пуговицу, то стекляшку, то какой-нибудь кусочек алюминиевой цепочки… а однажды принесла чайную мельхиоровую ложку.
А потом она исчезла. Мне даже было немного жаль окончания наших с ней посиделок. Но видимо природа взяла свое. Я не знаток вороньего образа жизни, но думаю все дело в амурах.
Однако через две недели я услышала воронье карканье на балконе. И вы знаете, обрадовалась. Отломила кусочек халвы, но выйдя на балкон не увидела никого. Лишь на столе лежал последний вороний подарок – странный крест из белого метала.
Крест был довольно крупный, не такой крупный как носят священники, а такой… как бы… в стиле 90-х. Какие носили «братки» в те времена. Только этот крест был выполнен весьма изящно, с тонкой гравировкой и слегка выпуклой головой Медузы Горгоны в перевернутом треугольнике на перекрестье. Знаете, женская голова со змеями вместо волос из древнегреческой мифологии, которую отрубил Персей используя зеркальный щит.
Крест, на вид простой, имел какую-то притягательную силу. Он очень приятно ложился в руку, слегка холодя ее. Хотелось ощупать его все узоры наподобие четок. И при этом крест имел сюрприз. При нажатии на голову Горгоны, отодвигалась верхняя часть креста после перекрестия, превращаясь в подобие откидывающегося колпачка, под которым оказался USBразъем. Фактически крест представлял собой стилизованную флешку.
Когда я это обнаружила, мое удивление перешло в азарт. Азарт подобный авантюристам и карточным игрокам. Азарт пополам с надеждой на неведомый бонус. И хотя всегда это заканчивается банальностью, с неизбежным и предсказуемым финалом, но надежда ухватить Бога за бороду толкает авантюристов и карточных игроков на поиск новых впечатлений. И приключений на свою задницу. Федор Михайлович прекрасно описал эти ощущения в своем великом «Игроке».
