Две женщины стояли на мосту,
Облокотившись на ажурные перила,
Глядели вдаль, и неба высоту,
Нева под ними в Балтику спешила.
Две женщины.
Их облик описать
Подвластно петербургскому поэту:
Одной за двадцать —
Красота и стать,
В ней всё прекрасно —
От очей до силуэта.
Другая старше,
Возраст ей к лицу.
Умна, задумчива,
Красива и степенна.
И раньше голову вскружила бы юнцу,
Но не теперь,
Так молодость мгновенна!
Две женщины вернулись в Петербург.
Спустя года, пройдя через потери.
Их город ждал как молчаливый друг,
Убранство осени торжественно примерив.
Стоял октябрь и воздух пах дождём.
Беседовали женщины вдвоём.
«Я так желала скорого приезда,
Во снах мятежных всё рвалась сюда!
Проспекты, улицы, роднее нету места!
Течёт Нева, бегут мои года.
Другая молвила: «Люблю я перемены!
Прелестно там, где нынче есть досуг!
Что мне Нева, Печора или Сена,
Когда со мною рядом милый друг?»
«Да, милая, была и я моложе.
Париж, Варшава, Хельсинки, Ташкент…
Но знаешь, нету города дороже,
Чем тот, где появился ты на свет».
Свидетелем беседы той была
Царица рек – Великая Нева.
Она текла к заливу,
И неспешно
Касалась берега по-матерински нежно.
Но, словно кадр, река остановилась…
И к женщинам спокойно обратилась:
«Не спорьте, барышни, все ваши рассуждения
Во мне как в зеркале находят отражение.
Пройдут года, открою вам секрет:
И дева юная ваш повторит совет».
Откуда у тебя такие знания?
Что ведаешь о нас?
Хотим признания!
«Наталья – это вы, я снова вижу вас,
На выпускном балу вы танцевали вальс.
Я ж ночью белой катерок едва качала,
А вы просили жизнь начать сначала…
К рассвету с робким юношей в объятиях,
Под Троицким мостом, в промокшем платье,
Вы целовались тихо и стыдливо.
Клялись в любви друг другу торопливо.
А я, смеясь, ласкала ваши ножки
И белые на ножках босоножки…
Тот юноша девчонку синеокую
Назвал любя свою недотрогою».
Услышав речь реки, две женщины застыли:
«О сколько лет прошло! Как мы наивны были!
