Её я увидел, как только вошёл в бар. Раскрасневшиеся щёки, коротенькая юбочка, длинные ноги, облегающая одежда и потрясающая улыбка. Но больше всего меня поразили два хвостика. Они выглядели как ушки у зайчика. Вот она улыбнулась – сама себе, дотронулась до шеста, закинула ногу и… взлетела. И у меня перехватило дух! Такого танца я ещё в своей жизни никогда не видел. Ей было всё равно, что порой виднелись простые красные трусики. Она ничего не замечала, ничего не слышала, и ничего не видела кроме шеста. Она танцевала. Не для кого-то, а для себя. Её сильные руки, ухватившись за столб, поднимали весь вес её тела, как будто это было пёрышко, а не пятьдесят пять килограмм живого, мускулистого тела. И всё время танца, улыбка не сходила с её прекрасного лица.
Я стоял, открыв рот, позабыв про друзей и вообще, зачем и почему я тут нахожусь. Шпагат она выполняла так, как будто в детстве у неё хрящики не стали костями. Подпрыгивала и змеёй обвивала шест. Затем, держась руками за шест, она начала вращаться вокруг оси, и… Пошла по воздуху. Её маленькие ступни отталкивались от воображаемой опоры – воздуха, и продолжали шагать, как ни в чём не бывало! Как это было красиво! А дальше, о боже, она выгнулась дугой и перпендикулярно шесту, начала то спускаться, то подниматься по нему без крыльев. Наконец, её попа дотронулась до потолка, и девушка полетела вниз, чудом уцепившись за шест почти у самого пола! Наклонилась, улыбнулась и снова закружилась.
Меня отвлек от этого завораживающего зрелища мой друг, собственно, из-за которого я и находился сейчас здесь. Я проиграл, по дурости. На «слабо» захотел доказать, что я сильнее. Вот и попался. Он поманил меня пальцем, показывая на столик. Махнув головой, я отвернулся от друзей и снова уставился на девушку. Вот она взлетела ещё раз и ступила на пол. И её начало качать! Твою мать!!! Пьяная дура, но какая красивая! Я отвернулся, и, развернувшись, зашагал по направлению к нашему столику. Твою мать!
Друзья, с бокалами в руках, поджидали меня и улыбались. Какое наказание! Да, я проиграл пари, и теперь должен праздновать своё двадцатидвухлетие в этом месте, полном алкоголя и пьяных девок, танцующих на шестах!
Да уж, было бы неплохо, если бы я не так категорично отрицал алкоголь!
Больше всего на свете я люблю своего дедушку: я обязана ему всем, что есть у меня в жизни. Он у меня молодец! В этом году, в марте, ему исполняется 75 лет. И когда я его попросила приехать ко мне в гости, он прилетел, не задавая лишних вопросов.
Когда я была маленькая, дед настоял на том, чтобы я училась английскому языку. Он сам занимался со мной, учил меня и всячески поддерживал. Сначала было очень трудно, так как эти уроки нужно было втиснуть в моё расписание. Почти над каждым словом приходилось карандашом писать перевод, потом над каждым вторым, и таким образом за несколько лет я уже могла вести беседу с каким-нибудь учителем, что мне очень нравилось.
Благодаря дедушке я попала в Америку. Около семи лет назад, когда мне было 18 лет, я выиграла карту постоянного места жительства и переехала в небольшой город в штате Нью-Йорк. Здесь погода просто ужасная! Но, несмотря ни на что, мне нравится жить в этом маленьком, сером месте. Город называется Северная Тонаванда. И всё это – благодаря деду. Он сам заполнил все документы и прислал меня сюда. Почему именно здесь – я не имею понятия, но благодаря ему, я смогла арендовать небольшую квартиру ещё с одной русской девушкой.
Когда я приехала в Америку, то у меня были рекомендации от дедушки, телефон и адрес человека, к которому я должна была обратиться за помощью. Он выступал моим спонсором и определил меня в одну американскую семью, где я провела около двух месяцев. В дальнейшем, именно благодаря этой американской семье для меня нашлась работа. Работа не ахти какая, но работа. Я убирала офисы. За неимением водительских прав, я ездила на работу вместе с их русской знакомой, иногда подкидывая ей на бензин. Девушку звали Марина, она училась на физиотерапевта. Какое-то время мы всё делали вместе, и как-то она предложила снимать апартаменты вместе. Я согласилась.
