«Светлой памяти настоящего политического бойца, недавно скоропостижно погибшего от коронавируса, моего верного и испытанного боевого товарища и наставника, многолетнего политического обозревателя газеты „Правда“, профессора, доктора философии Виктора Васильевича Трушкова посвящается эта книга».
Валентин Сидак.
Театр, как известно, начинается с вешалки, а книга – с названия. Вначале я хотел нынешний подзаголовок «Белорусские очерки иностранного консультанта» сделать основным названием этой книги. Однако сведущие в таинствах литературного творчества люди решительно не советовали мне идти по неверному пути булгаковского поэта Ивана Безродного с его знаменитой триадой «иностранный профессор – консультант – шпион», присовокупив к рекомендации пару словесных затрещин в назидание литературному новобранцу. Пришлось срочно искать что-то приемлемое на замену. Допустимо ли порядком избитое в русском варианте словосочетание «Взгляд сквозь годы», исполненное в творческой манере Ильи Эренбурга, Василия Гроссмана и Василия Шульгина, выразить как-то более доходчиво, «по-нашему, по-белорусски», коль скоро основная сюжетная линия книги прямо привязана к событиям в Белорусской ССР в 1984—1989 гг.? По-моему, не только допустимо, но и вполне уместно.
Почему именно «белорусские», а не, к примеру, индонезийские или молдавские, сами сходу поймете. Да и времена сейчас очень подходящие для выбора уточняющего названия имени прилагательного – братская Беларусь после недавних президентских выборов бунтует уже всерьез, но, в отличие от российского бунта, делает это вполне осмысленно, изящно и политически даже как-то относительно элегантно, без чрезмерного и никому не потребного мордобоя.
«Очерки» – а почему бы и нет? Не одному же Ивану Серову или Анне Франк свои тайные мемуарные дневники кропать для истории… А остальной «пипл» что – «записки мелом на манжетах» должен литературно оформлять по примеру Михаила Самуэлевича Паниковского? Поэтому пусть непременно будут очерки – так сказать путевые заметки и шпионские зарисовки с натуры некоего современного Коровьева, помощника, сопровождающего лица из свиты профессора, академика и даже главы Академии отечественной разведки советского периода.
«Иностранного» – вот уж не знаю более, появился весомый повод для сомнений. А вдруг и впрямь присоединят Беларусь к России какие-нибудь «ветлівыя людзі з роднай Пскоўшчыны» вместе с героическими добровольцами-шахтерами из калийного Солигорска или трактористами из Могилева – «самого буйного города Великого Княжества литовского»? Why бы и не not? Будем вновь по примеру Михаила Аркадьевича Светлова (он же Мотл Аронович Шейнкман, одновременно человек и пароход из творческого содружества Владимира Маяковского и Леонида Гайдая) петь со слезой на глазах и с дрожью в голосе: «Он хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать».
Но вот что касаемо «консультанта» – на этой версии настаиваю со всей большевистской прямотой и решительностью. Во время своих немногочисленных выездов за рубеж в период сурового шенгенского карантина для участия в разнообразных «сходках» лево-прогрессивной общественности стран ближнего и дальнего зарубежья именно так меня длительное время и величали для истории международного комдвижения – «консультант международного отдела ЦК КПРФ».
Даже полковник Каддафи – мир праху его! – вместе с президентами Кипра Димитрисом Христофиасом, Бразилии «Лула» да Силва и Боливии Эво Моралесом знали автора именно в этом невнятном качестве. Да и лидер коммунистов Беларуси Сергей Калякин, с которым мы в спортивных шароварах вдвоем дружно рыскали по ночному Риму в поисках дежурной порции живительной влаги, тоже наверняка запомнил меня как партийного консультанта – иностранного члена коммунистической партии Светлейшей Республики Сан-Марино.
