Холодный свет растекался по поверхности медицинских инструментов. Пахло йодом. Тишину нарушал размеренный ход часов. Микаэль снял халат и перчатки. Долго и тщательно мыл руки. В кабинете он потратил пятнадцать минут на заполнение бланков. День задался, и делать записи доставляло особое удовольствие. Звонил телефон. Однако Микаэль даже не взглянул в его сторону – привычка качественно делать работу не давала отвлекаться. Закончив, Микаэль, как обычно, задержался в кабинете на тридцать минут – ожидая, пока коллеги покинут здание. В сотый раз поправив и без того аккуратно разложенные бумаги, он, наконец, затворил за собой дверь кабинета.
Туманы поглотили дома и улицы – исчез город. Микаэль обгонял редких, молчаливых прохожих. Звук его шагов раскатывался эхом далеко вперед, исчезая в серой пелене.
Тут и там вспыхивали пятна фонарей, когда он очнулся. Микаэль стоял в незнакомом переулке у здания из темного кирпича. «Музей игрушек», – прочел Микаэль на вывеске. До закрытия оставалось немного времени. Двери музея распахнулись, едва он их коснулся. Он кашлянул, ожидая служащих, но никто не отозвался.
Внутри царила тишина – неприветливая, холодная. Микаэль проходил из залы в залу. Со всех сторон клоуны, медведи и пупсы таращились на него стеклянными и пуговичными глазами. Микаэлю начало казаться, что пространство сужается, и игрушки приближаются к нему маленькими шажками.
Его внимание привлек стеклянный ящик. Под прозрачным колпаком стояла механическая кукла – сложнейшее переплетение пружин, шестеренок, тонких тросов. Стальные детали, выставленные напоказ, вызывали неприязнь. Глаза куклы были полностью черны. Микаэль смотрел в них не отрываясь – чудилось, что из этой темноты за ним наблюдают.
– Музей закрывается!
Микаэль, вздрогнув, обернулся. Его ждал мужчина в униформе. У самых дверей, Микаэль услышал треп охранников.
– Что на этот раз?
– Сегодня двое папаш шепотком обсуждали новости из кабаре «Роскошные ножки». В город заехала таинственная плясунья и даст только несколько представлений. Именно в этом кабаре!
– Сплетни одни, а ты и уши развесил.
– Говорю тебе, мужики теряют разум моментально! А отец прячет дочку до и после номера. Даже представить не могу, что она вытворяет! Вот бы и нам взглянуть…
– Ну да, там ждут тебя с нетерпением! «Роскошные ножки» – это ведь не только кабаре, но и дорогущий бордель. Туда не каждому пропуск по карману.
Микаэль вышел. Он не удивился тому, что услышал – все указывает на то, что ждать больше нельзя. Он махнул рукой машине с шашками, и через мгновение она несла его сквозь ночные улицы.
Кабаре «Роскошные ножки» озаряло неоном чуть не весь квартал. Огромное здание в три этажа, украшенное башенками, колдовским замком нависало над улицей. Хотя в этой части города каждый второй дом мог стать иллюстрацией к книге средневековых сказок.
За прочными дверьми бухала музыка. Три здоровяка, стоя за массивной цепью, пристально оглядывали каждого прежде, чем впустить внутрь. Микаэль испытывал неловкость оттого, что придется толкаться здесь – не хотелось, чтобы его приняли за еще одного поклонника эротических танцев и дешевой любви.
Становилось все более людно. Микаэль, внутренне морщась, подошел ближе к входу. Многие были навеселе. Смачно обсуждались девушки, работающие в кабаре, слышались догадки о предстоящем выступлении. Микаэля поразила беседа двух мужчин, видевших, как он понял, представление вчера. О загадочной танцовщице не было сказано ни единой пошлости – осторожно подбирались слова, обожание слышалось в голосах.
