Девушка в черной униформе сама была черной и вдобавок толстой.
Пошивалов подумал: «Негритянка», но тут же с иронией поправил себя: «Афроамериканка, не вздумай вслух иначе сказать!»
Ему вспомнился фильм «Брат-2» и то, что когда-то в школе он считал, будто неграм в США плохо живется. Пошивалов улыбнулся, глядя на таможенницу.
Толстая таможенница тоже заученно улыбнулась, но глаза ее оставались холодными и настороженными: к приезжим в США давно относились с повышенным вниманием.
– У вас все вещи с собой, так мало? – поинтересовалась таможенница.
Пошивалов снова улыбнулся:
– Люблю путешествовать налегке. И разве это проступок – мало багажа?
Эбеновая жрица американской таможни чуть прищурилась:
– Вы не первый раз в США?
– Пока первый, но я прекрасно вас понимаю. Я видел по телевизору, что сейчас здесь досматривают всех. Угроза терроризма! Увы, у вас, как и у нас, пытаются бороться со следствием, а не с причинами…
Он подивился сам себе – своему беглому английскому: система обучения языкам у его наставников работала здорово. Кроме того, его научили легко ориентироваться во многих местах, где он ранее ни разу и не бывал.
– Откуда так хорошо знаете язык? – В голосе таможенницы скользнул человеческий интерес.
– Мне иностранные языки для работы необходимы, – сообщил Федор. – Вот и учу.
Таможенница кривовато усмехнулась жирными лиловыми губами, шлепнула штамп в паспорт и протянула документы Пошивалову:
– Желаю приятно провести время в Америке!
Произнесла – словно сплюнула…
Желательно было подождать, пока пассажиры его рейса рассосутся. Федор послонялся по холлу, постоял у нескольких справочных дисплеев, купил NY Gerald и только затем вышел из здания терминала.
Обещали, что в Нью-Йорке тепло, но погода, как часто случается, наплевала на прогнозы синоптиков: не так давно шел дождь, и температура не радовала: максимум градусов пять-шесть тепла, если по привычным «цельсиям». Правда, пока было рано – всего семь утра, и могло потеплеть.
Времени имелось вдоволь, и Федор прошелся под нависающим козырьком мимо плотного ряда припаркованных автомобилей. Со стороны могло показаться, что прогуливается никуда не спешащий менеджер средней руки, вернувшийся из отпуска или из необременительной командировки.
Если за ним кто-то и следил в аэропорту, то сейчас слежка в пределах визуального контакта отсутствовала. «Нет-нет, – сказал сам себе Федор, – никто не может знать, что я приехал. Ни-кто! Даже Антон, и тот ничего не знает, я должен его сам найти».
При воспоминании об Антоне и от предвкушения встречи на душе потеплело. Он остановился, бросил взгляд на мутно-серое небо, одновременно лишний раз прощупывая людей, высыпающихся из дверей ближайшего терминала и ныряющих внутрь. Все спокойно – и сам он спокоен. И он увидится со старым другом!
Но расслабляться не стоило, ведь его послали все проверить…
Обогнув невысокую белую колонну, поддерживавшую крышу перехода, он направился к стоянке. Темнокожий таксист из ближайшего «йеллоу-кэба» поймал его взгляд, и Федор вопросительно дернул подбородком. Таксист кивнул и хотел выйти, чтобы открыть багажник, но Пошивалов указал на свой небольшой саквояж:
– Это все, приятель!
Он бросил сумку в салон и уселся сам.
Видимо, его внешний вид вызвал у таксиста определенное доверие. Афроамериканец опустил разделительное стекло и поинтересовался:
– Стало быть, налегке путешествуете, сэр?
– Именно! – подтвердил Федор. – Налегке удобнее.
Мужчина засмеялся и поинтересовался, куда ехать, – Пошивалов назвал адрес.
– Манхэттен, – кивнул таксист, мягко трогая машину с места. – У вас там офис, сэр?
– Нет, я приезжий, – ответил Пошивалов, рассеянно оглядывая уплывающие назад постройки JFK. – Приехал по делам фирмы.
