- Я заплачу любые деньги! Только
спасите моего ребёнка! Прошу, доктор Лонгри, вы не можете так
оставить её! Ей всего восемнадцать, она не должна умирать.
- Мы бессильны. Мне очень жаль, миссис
Стоунс. Несмотря на имеющиеся технологии, это всё, что я могу
предложить.
- Но вы можете ускорить очередь на
капсулу! Я знаю, что можете! Я заплачу, вы ведь знаете, кем был мой
муж. Любые деньги.
- Простите, но те 7000 человек,
находящиеся в очереди перед вашим ребёнком, не менее богаты.
Никакие деньги не смогут сдвинуть их. Там дети, жёны, сёстры таких
людей, что страшно произносить вслух их имена.
- Но что мне делать?
Женщина, стоящая на коленях перед
высоким, уставшим седоволосым мужчиной в медицинском халате, совсем
потухла. Она, не скрываясь, рыдала, не сдерживая поток горьких
слёз.
Потерять мужа и дочь в один день – это
непосильное испытание для любой женщины. Но вторую дочь она обязана
спасти, чего бы ей это не стоило!
- Стазис! Прошу вас, док.
- Это против правил. Она безнадёжна,
шансы, что Рэджиания переживёт погружение, ничтожны. Комиссия не
позволит использовать капсулы при таких травмах.
- Сколько?
- Миссис…
- Сколько?!
Женщина уже кричала, поднявшись с
колен, она смотрела доку в глаза, не прерывая зрительный контакт и
давя твёрдостью, появляющейся во взгляде в крайних случаях. Как,
например, этот.
- Что вы со мной делаете?
Доктор покачал головой, уже приняв для
себя решение, которое многие осудят и не поймут.
Молодая девочка с многочисленными
травмами и однозначным приговором лежала на больничной койке.
Белая, словно смерть уже приходила за ней, но по какой-то причине
вытолкала назад, в этот мир на пару секунд. Грудь тяжело и редко
вздымалась, а пульс прощупывался с трудом. Девушка умирала, и док
знал это. Но до чего же было противно от собственной
беспомощности!
Чёртовы капсулы в последнее время всё
чаще выходили из строя. В клинике остался всего один аппарат для
создания нового тела человека, и очередь на него расписана на
десятилетия. У этой малышки нет и дня. Она не продержится.
Бюрократия пролезла и в эти стены. Ещё
полгода назад здесь стояли сотни капсул, каждый день возрождающие
людей с того света. Но власть имущие, как всегда, решили всё за
людей, изъяв капсулы в свои руки.
Док осознавал, на какой риск готовился
пойти. Погрузить девчонку в стазисную капсулу на долгие годы,
возможно, столетия – это риск. Огромный риск с его стороны. Но
сердце мужчины, только утром отвозящего такую же девчушку в
колледж, дрогнуло. Его Милара, любимая внучка, была ровесницей
умирающей девушки. Только представив её на этом месте, решение было
принято.
- Миссис Стоунс, я приготовлю капсулу.
Вашу дочь поместят в неё. Надеюсь, вы понимаете, что, скорее всего,
никогда не встретитесь с Рэджианией больше? Её очередь на новое
тело не наступит в ближайшие десятилетия. Это может произойти через
пятьдесят или даже сто лет. Капсулы часто выходят из строя, а
ремонт занимает до нескольких месяцев.
- Я понимаю. Но она будет жить! Сейчас
или потом – неважно. Моя девочка будет жить!
- Я вас понял. Сейчас я введу ей
регенератор. Она очнётся на некоторое время, и вы сможете
попрощаться.
- Она поймёт меня?
- Да. Чистота сознания
гарантируется.
- Спасибо…
Док кивнул и удалился, не глядя. Больше
его сердце не могло выдерживать страдания безутешной матери.
- Девочка моя. Всё будет хорошо,
солнышко. Ты обязательно будешь жить.
Горькие слёзы женщины стекали на волосы
девушки, неподвижно лежащей на белых простынях.
Мать осознавала, на что идёт. Что
обрекает себя на пожизненное одиночество и старость в хосписе, но и
упустить такой шанс не могла. Сердце разрывалось от боли, глаза
горели от потока слёз. Но всё это неважно. Главное – спасти
дочь.
