Полет сквозь камни

Темнота очаровывала.

Двуликая ночь долины дарила особенную тишину – тяжелую и равнодушную, – она прогоняла сон и навевала тревожные мысли.

Спать не хотелось, и Тим смотрел на небо. В черной бархатной бездне сияли тысячи и тысячи звездных светлячков, хитро подмигивающих с высоты. Где-то там, за скалами, пряталась Луна, на время утратившая силу и влияние на двуликих.

Тим повернулся на бок и вновь застыл, завороженный видом старого, заброшенного города, вздымавшегося над морем: тринадцать каменных зубцов смотрелись особенно четко на фоне яркой, звездной ночи.

Мог ли он подумать еще несколько недель назад, что будет жить здесь, практически один на один с нерушимой красотой нового мира – невероятного, чарующего и все же враждебного. Конечно, рядом Тимур Святов – отец Селестины, разведчик двуликих долин, а теперь еще и наставник Тима в мистике. Но можно ли ему верить? После того, что случилось на развалинах старой обсерватории… Тиму хотелось доверять новым друзьям, быть на их стороне, но он хорошо помнил, что мог погибнуть при переходе. Йозеф просил его рискнуть жизнью, и Тим рискнул – ради Селестины, ради астров, ради двуликого мира, ради самого себя. Рискнул – и остался жив.

В любом случае сейчас у него много времени для размышлений, разберется. Но одно он знает точно: лунатам лучше не доверять…

– Я всегда буду любить звезды, – неожиданно произнес Тим. – Всегда.

– Проснулся?

Тимур Святов поманил его к себе:

– Надеюсь, ты хорошо выспался – сегодня сложная ночь… Идем подкрепимся.

Тиму нравилась эта пещера в скалистом холме, вход в которую находился на небольшом каменном уступе. С одной стороны их прибежище тесно обступали высокие скалы, а с другой открывался вид на море и город на мысу.

На импровизированном столе – почти идеально квадратном камне – дымился чай в двух жестяных кружках. Парень с надеждой поискал глазами что-нибудь съестное и погрустнел, заметив жестяную миску с неизменной порцией рисовой каши.

– С едой туговато. – Тимур развел руками. – Вот выберемся, тогда и наедимся до отвала.

– Да ладно, – как можно безразличнее произнес Тим, подтянул чурбан, служивший табуреткой, уселся за стол и принялся за кашу.

Тимур с улыбкой наблюдал за ним.

– Знал бы ты, Тим, как я скучаю по кофе… – Он сделал глоток травяного чая, поморщился. – Даже от растворимого не отказался бы… Хотя нет, до такого я еще не опустился.

Тим весело фыркнул – его-то кофеманом точно не назовешь. Вот апельсинового сока он бы выпил. Да вообще любого! Впрочем, чай тоже сойдет, только жалко, что без сахара.

Тимур повернулся к стене – она шла отвесно, гладкая и ровная, – вот уже неделю Тим пытался нарисовать на ней углем тринадцать каменных зубцов, похожих на изящную женскую корону.

Эти зубцы странным образом волновали Тима – вот бы увидеть, что за ними, что там за мир… Всем своим нутром парень ощущал, что это очень, очень важно для него. Он сам не мог объяснить, почему так хотел туда попасть. Все, что было раньше – отец, дом на Солнечной, тренировки в спортзале, вражда с Алексом и даже Селестина, – все отступило на второй план перед этим желанием.

– Ты вчера долго просидел за работой – до самого вечера, – заметил Тимур, внимательно разглядывая рисунок на стене.

Тим пожал плечами:

– Так ведь гроза была.

– Отлично получается… – продолжил Тимур. – Потрясающая детализация. Вот на этом зубце, крайнем слева, верхушка чуть сколота… Молодец, заметил. А это что за звери?

Он встал, подошел ближе и провел пальцем по контуру рисунка.

– Из мифологии. – Тим был польщен, но изо всех сил старался это скрыть. – Я люблю рисовать необычных животных: драконов там, пегасов, кентавров, жар-птиц. А еще карты. Раньше я часто их рисовал. Меня даже на курсы дизайна ковки взяли…