В четырех статьях, напечатанных в журнале «Юридический Вестник» за 1884 г., я сделал попытку указать на главнейшие моменты в историческом развитии русской полиции, как правительственного учреждения, со времени возникновения ее в 1718 г. до реформ прошлого царствования. Прогрессивное начало в истории этого учреждения за указанный период времени обнаружилось особенно рельефно в развитии соотношения между полицией и юстицией, вследствие чего различные фазы этого соотношения, в их прогрессивной последовательности, и положены были в основании деления всего периода на следующие четыре эпохи:
1) эпоха смешения полиции и юстиции, 1718–1775 гг.;
2) эпоха попыток к разграничению полиции и юстиции и отделения последней от администрации, 1775–1802 гг.;
3) эпоха выделения из суда расправы и отождествления последней с полицейским судом, 1802–1826 гг.;
4) эпоха выделения полицейского суда из расправы, 1826–1858 гг.
Следя шаг за шагом за прогрессивными изменениями в соотношении между полицией и юстицией, в связи с историческим развитием первой, нельзя было не заметить в то же время тех условий, которыми определялось это развитие и которые порождались, главнейшим образом, двояким воззрением законодательства на созданное и развиваемое им новое учреждение в общем строе государственного управления. С одной стороны, законодательство смотрело на полицию как на нечто такое, чему можно было поручить выполнение всех вообще неорганизованных задач государственного управления, для которых не установлено было особых учреждений или которые не подходили под компетенцию существовавших нормальных учреждений, причем число таких задач множилось чрезвычайно и в состав их входило немало задач совершенно фантастических, неудобоосуществимых. С другой стороны, законодательство смотрело на ту же полицию не столько как на учреждение, имеющее свою точно определенную компетенцию, сколько как на известную форму действия, приложимую к самым разнообразным задачам и чрезвычайно пригодную к уврачеванию всякого рода внутренних недугов. Как при определении задач полиции, так и при определении значения ее, оба воззрения были неоднократно формулированы законодательством до того ясно, что в господстве их в течение всего вышеуказанного периода времени не может быть никакого сомнения: оба воззрения были как бы вожжами, которыми законодательство направляло бег полиции.
В инструкции 1719 г. Петр I предписывает земским комиссарам «возможно и пристойно в своем уезде стараться, чтобы подданные при всех случаях страху Божию и добродетели, к добрым поступкам, правде и справедливости ко всем людям, тако ж к подданейшей верности и покорности Его Царскому Величеству обучены и наставлены были, тако ж, чтоб они своих детей в таких добрых порядках воспитали, и сколь возможно читанию и письму обучали». В регламенте, данном главному магистрату в 1721 г., говорится о полиции, что «оная соспешествует в правах и правосудии; рождает добрые порядки и нравоучения; всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников, обманщиков и сим подобных; непорядочное и непотребное житие отгоняет и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу; чинит добрых домостроителей, тщательных и добрых служителей; города и в них улицы регулярно сочиняет; препятствует дороговизне и приносит довольство во всем потребном к жизни человеческой; предостерегает все приключившиеся болезни; производит чистоту по улицам и в домах; запрещает излишество в домовых расходах и все явные погрешения; призирает нищих, бедных, больных, увечных и прочих неимущих; защищает вдовиц, сирых и чужестранных; по заповедям Божиим воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках; вкратце же, над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков, и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».
