Два часа до двенадцати. Наступает год Золотого Быка – «мой» год. Я начинаю понимать: он будет другим. Теперь всё будет по-другому.
В четырехместной палате я один. Мне запрещено вставать, садиться, читать и писать; я практически ничего не слышу, да и вообще чувствую себя неважно. Не удивительно: только позавчера меня перевезли сюда из отделения реанимации. Зато добрая, по случаю праздника, медсестра обещала сделать дополнительный обезболивающий; и я ожидаю его, прикидывая, до или после Нового года она придет.
Это важно: если сестра войдет «до», может помешать задуманному. Потому что была одна, скажем так, «проблема», которую мне очень не хотелось тащить с собой в новый год.
Чтобы от нее избавиться, придется немного нарушить режим. Я уже пробовал садиться, мог даже и простоять пару секунд, но не ходить. Будучи еще в реанимации, пытался – ничего не вышло: повалил пару капельниц и сам оказался на полу. Поэтому ходьба «с гордо поднятой головой» отменяется. Но есть и другие способы передвижения…
В одиннадцать я решился. Откинул одеяло и сполз на теплый и чистый (мокрая уборка два раза в день) кафельный пол. До цели – метра четыре. Максимальная концентрация, несколько осторожных движений – и я у двери.
В инфекционном отделении туалет и ванна есть при каждой палате (в отдельной комнате). Капельницы не слишком отягощают желудочно-кишечный тракт, но все-таки я здесь уже седьмой день – пора нанести туда неофициальный визит.
Есть, конечно, и более легкий вариант. Все, что для него нужно, лежит под кроватью. Но если я не могу сделать даже ЭТОГО, то что я вообще могу? И зачем?
Завершить этот год – мой юбилейный, тяжелый, провальный, катастрофический – маленькой победой, вот что мне было нужно. Только бы не помешали…
Возвращаться несравненно легче. Можно ли испытать чувство полета, ползя на четвереньках?
Еще одно усилие – и я на кровати, «дома». Я сделал это! Нелепая, самодовольная улыбка расползается по бледно-желтому лицу. Вот теперь я готов к Новому году. Так я его еще не встречал.
