Наташа
— Ну и вид, Наташа. — Яна смотрит на
меня через зеркало, поправляя причёску, когда я появляюсь в
кабинете. — Ты вообще не спишь?
Грустно усмехаюсь, проходя мимо
цветущей подруги.
— Сегодня очень мало. Тим опять
приболел, — выдыхаю устало и сажусь за стол. Включаю ноутбук,
зеваю. — Кофейку бы. Чуть не заснула за рулём, пока добиралась до
офиса.
Яна поворачивается и продолжает
рассматривать меня жалостливым взглядом.
Вспоминаю, как Тимур капризничал
утром и не хотел меня отпускать. Сердце сжимается в такие моменты.
И как назло, сегодня куча дел — не уйти пораньше. Плохая была идея
вести два проекта одновременно. Всё время в какой-то беготне:
учусь, работаю, пытаюсь везде успеть, а к концу дня как выжатый
лимон, и единственное, о чём мечтаю, — лечь в кровать. Ни на что
времени не хватает. Но каждое утро маленький человечек тянет ко мне
руки, и я понимаю, ради кого стараюсь. Хочу дать Тимуру только
самое лучшее.
— У меня нет детей, но от одной
мысли, что буду нести ответственность за кого-то, кроме себя или
мужа... Не представляю, как ты со всем справляешься? У меня
постоянно голова чем-то забита, и всё время что-то да забываю.
Вчера, например, ты уехала, а мне позвонила какая-то дурочка и
давай предъявлять претензии. А потом выясняется, что она номера
агентств перепутала. Я такой стресс пережила. Витя же сразу скажет,
что такую мелочь и то не смогла решить, всё запорола. Нам ведь
сейчас важна репутация, а она грозилась разнести на всю сеть, какие
мы недобросовестные.
Я смеюсь.
— Ну всё же обошлось?
— Да, обошлось, и сразу такое
чувство облегчения появилось, когда она извинилась и трубку
положила. Весь мир захотелось обнять.
— Ну вот у меня примерно те же
ощущения, когда Тим заболевает, а потом ему лучше становится, и тут
же краски в жизни появляются.
Мы пьём кофе, обсуждая планы на
день, и я сажусь за работу. Через два часа набираю няне с рабочего
телефона — свой забыла дома. В обед нужно будет смотаться в аптеку,
и заодно телефон заберу. Няня отчитывается, что Тиму стало лучше и
он заснул. Я немного успокаиваюсь, но всё равно чувствую угрызения
совести, что нахожусь сейчас на работе, а не рядом с сыном.
— Наташа, — окликает Яна, протягивая
свой телефон, — это Витя. Говорит, что не может до тебя
дозвониться.
— Здравствуй, Наташа. Что с твоим
телефоном? — строгим голосом спрашивает Градский.
— Извините, Виктор Валентинович,
дома забыла. Закружилась. Сын приболел.
— Что-то серьёзное? — уточняет
он.
— Обычная простуда.
— Ну хорошо. Наташа, ко мне сегодня
люди из Москвы прилетают. Среди них есть американцы — без
переводчика никак. Я весь день с Ильёй на объекте за городом. Пётр
за тобой подъедет через два часа. Инструктаж проводить не буду. Ты
в курсе, что делать и говорить. Муслиму в отель я сейчас сам
позвоню. Всё поняла?
— Да, Виктор Валентинович, поняла.
Всё будет сделано по высшему разряду.
— Ты уж постарайся, Наташа. А если
сделка выгорит, премией не обижу, — обещает Градский и кладёт
трубку.
Надеюсь, его делегация ограничится
парой-тройкой дней, потому что майские праздники я планировала
провести с Тимуром и Ильёй за городом.
— Опять мой работы подкинул? Что на
этот раз?
— Всё как всегда. Хлеб-соль,
размещение в отеле, пара экскурсий и ужин в ресторане.
Американцы летят, а так, может быть, пронесло бы и Виолетта сама бы
справилась. Ну да ладно.
Премия лишней точно не будет. Я как
раз собираю сумму, чтобы купить здесь собственное жильё, а цены на
юге просто космические. Даже если продать дом в Гатчине, не хватит
на квартиру мечты.
— Так что ты сегодня опять одна.
Скинь мне вечером всё на почту, я гляну, как вернусь
домой.
— Ничего я тебе кидать не буду.
Выспись лучше, сама тут всё доделаю. Не переживай.
