Я просыпаюсь от стонов, которые слышу совсем рядом с собой.
Может быть, я забыла выключить телевизор? Кто ещё может издавать
такие звуки, если я живу одна? И почему мне так плохо?
Эти мысли промелькнули у меня в голове, но только до того
момента, как я повернула голову!
И стоило мне это сделать, как я закричала во всю силу своих
легких!
– Госпожа? – обратился ко мне мужик, стоящий на коленях возле
моей кровати. Мужик надо сказать очень красивый, короткие пепельные
волосы, одет странно. Какие-то брюки, я бы назвала их пижамными
штанами. Такие были у моего бывшего. И что удивительно, с голым
торсом и со шрамами на теле.
Тут же открывается дверь, вероятно, мои крики привлекли внимание
кого-то ещё. В комнату входит мужчина с русыми волосами,
заплетёнными в длинную косу. Он одет просто и не оголён, как тот,
что стоит на коленях рядом со мной у кровати, на которой я лежу. А
тот, что висит, и вовсе обнажён. Полностью!
– Очнулась? – буквально выплёвывает длинноволосый, бросает
взгляд на измученного, всего в крови парня, подвешенного за цепи. -
Уже можно снять Микаэля, надеюсь? Удовлетворил все твои желания,
госпожа?
– Вы кто? – испуганно кричу я, опять переводя взгляд на того
бедолагу, Микаэля, подвешенного за цепи к потолку, затем на того,
кто рядом с кроватью и снова на мужчину у двери.
– Я Джейкоб, госпожа.
– Потом Джейкоб будешь играть в игры госпожи, – перебивает
длинноволосый красавец, который почему–то ненавидит меня. – Можно
снять? - Кивает в сторону.
– Конечно, – голос дрожит. Я ничего не понимаю. Он разговаривает
со мной так, как будто это я замучила несчастного до такой степени.
– Надо врача ему вызвать и полицию, виновный должен ответить!
– Кого вызвать? И кто будет вас наказывать, госпожа?
– Госпоже плохо, вы не видите разве? – говорит Джейкоб и
подносит мне к губам воды и какой-то бутылёк.
– Что это? – хриплю я. Пить очень хочется, в горле першит то ли
от крика, то ли еще от чего-то. Впечатление, что я с сильного
похмелья!
– Лекарь выдал, госпожа. Вас пытались отравить. Вы подумали, что
это сделал Микаэль, потому и наказали его.
– Вы хотите сказать, что это я его так? – в ужасе округляю
глаза.
– Но не я же, госпожа? – фыркает мужчина с русой косой.
Да кто он такой? И почему они называют меня “госпожа”, вдруг
доходит до меня.
– Выпейте, госпожа, - Джейкоб так и стоит перед кроватью на
коленях.
В то время как второй мужчина с длинными волосами бормочет
что-то неразборчивое, он аккуратно освобождает Микаэля от цепей и,
словно мешок с картошкой, подхватывает его тело на плечо. Слышатся
приглушенные стоны, полные боли.
– Осторожнее! – кричу я, а русоволосый морщится и испепеляет
меня взглядом. Если бы он мог причинить вред мне, понимаю я, он бы
с удовольствием это сделал. И Джейкоб сказал, что отравили меня,
может этот русоволосый и отравил?
– Я поухаживаю за ним, не переживайте госпожа, через
недельку–две будет как новенький! – старается уверить меня
Джейкоб.
В смысле поухаживаю? Он совсем не в себе? С такими ранами разве
можно без помощи врача? Он весь избит, в кровоподтеках. Охватываю
глазами комнату и вижу плеть, избит плетью, понимаю я.
Несколько минут смотрю в никуда, зависаю. Какой-то странный
сон!
– Почему ты называешь меня госпожа? – спрашиваю я, пытаясь
встать с кровати. Но мне по–прежнему плохо: кружится голова и
тошнит. Осторожно ложусь обратно.
– Госпожа Аннабель, выпейте зелье, прошу вас, – продолжает
уговаривать Джейкоб, а длинноволосый выносит Микаэля из комнаты,
глянув на меня из-под рваной чёлки, и тихо закрыл дверь.
Аннабель, госпожа, лекарь, зелье! Какие необычные слова.
Это все меньше походит на сон! К тому же головокружение,
тошнота! Всё слишком натурально!
