— Кто позволил себе?! Кто посмел!? — прорычал Аластор. Его голос
перекрывал негромкое эхо разрушенных стен. Он размахивал руками,
разбрасывая обломки, оставшиеся от его ранее идеальной обители,
выточенной из красного камня. Каждый кусок разрушенной материи
вызывал в нём гнев, смешиваясь с растущим яростным огнём в
глазах.
Когда Аластор вернулся из своего небольшого путешествия, он не
ожидал увидеть такую картину ужаса. Стены были почти полностью
разрушены, и глубокие, кривые трещины зияли в мраморном полу,
обнажая тягучее адское пекло, которое с удовольствием выползало
наружу, словно ожидая момента, когда можно будет поглотить ещё
больше.
Аластор сразу заметил в углу комнаты своего сторожевого цербера
— верного стража, который всегда готов был встать на защиту его
владений. Но сейчас его состояние поражало: глотка была перерезана,
и, хотя он всё ещё дышал, в его глазах уже не было привычного
огня.
— Пошлая слабость! — вырвалось у Аластора, когда его гнев достиг
предела. Он наклонился к церберу, его руки засияли красным светом,
собираясь исцелить стража или же, если потребуется, окончательно
провести его в мир теней. Но в этот момент его мысли занимали не
только сожаления, но и вопрос — кто мог представить себе такую
дерзость? Страх и жажда мести сплелись в его сознании,
подготавливая почву к возмездию, которое вскоре обрушится на тех,
кто посмел бросить ему вызов.
— Господин… Я подвёл вас… Вы должны обезглавить меня, — сквозь
зубы прошипел страж из последних сил.
— Кто это сделал? – Аластор опустился на колени и хмурым
взглядом оценил кровоточащую рану.
— Вин. Демон обмана и разрушений… Он прознал ваш секрет. Он
забрал сосуд.
Цербер еле дышал, его тело тряслось, едва удерживаясь на грани
жизни. Аластор ощутил, как силы охранника уходят, теряясь в потоках
адской энергии. Иллюзорный облик, который цербер поддерживал с
трудом, наконец, развеялся, и вместо зловещего стража, готового
сразиться с любой угрозой, перед Аластором распласталась огромная
черная собака.
— Позовите Уфира и Мулцибера! — скомандовал Аластор.
Мохнатые бесы вырвались из своих укрытий, разрывая тишину вокруг
дурным и противным пищанием отправляясь исполнять приказ
хозяина.
Несмотря на свою демоническую натуру и полное отсутствие
привычных чувств, Аластор не мог оставаться наблюдателем,
безразличным к мукам умирающего пса.
Цербер служил ему несчётное количество лет, преданный страж,
готовый отдать жизнь за своего повелителя. Это был первый раз,
когда он не справился со своей задачей, и в сердце Аластора, хоть и
закалённом адским огнём, расцвело смятение.
Гадёныш Вин, видимо посчитал себя всемогущим, раз осмелился
уничтожить обитель Аластора, а самое главное позволил себе
обворовать его.
Его! Демона гнева и хаоса! Как какого-то паршивого беса,
что подчиняется приказам низших.
То, что украл демон разрушений, было не только весьма ценной
вещью, но и невероятно опасной. В случае попадания в
неправильныеруки, она могла бы стать катализатором, способным
обратить исчезновение мироздания, и запустить цепь событий, которая
стремительно приведёт ко всеобщему краху и хаосу.
В том месте, где у Аластора должно было быть сердце,
разрасталось чувство страшной ненависти. Он во всех красках
представлял, как найдётэтого сына Вавилонской блудницы и вырвет
сначала его руки, а потом вспорет горло и скормит тело сторожевому
псу.
Пришедший на зов Уфирвошёл в пыльные руины, осторожно
перешагивая каменные препятствия.
Адский врачеватель, известный своим мастерством в восстановлении
потерянной силы и исцелении раненых существ. Он был лучшим из
лучших врачей Преисподней, и только он мог оказать ту помощь,
которая была нужна церберу в этот критический момент.