Мила.
С появлением в нашем мире моей
Танюшки мне стало как-то спокойней на душе и даже уверенней, что
ли. Пусть это звучит эгоистично, но я очень рада, что моя самая
близкая подруга теперь находиться рядом со мной.
То, с какой скоростью она начала
находить себе мужчин, совсем не удивило меня. Мы с ней в этом очень
похожи. В этом мире мы явно отличаемся от основной массы женщин с
их меркантильной натурой и договорными браками. Танюша же и вовсе
всем своим видом привлекает сильных мужчин, готовых защитить её
нежное и доброе сердце, в котором столько нерастраченной любви и
тепла.
После того как я узнала, что Таня
поступила из-за своей же ошибки на боевой факультет, испугалась за
подругу. И хотя я знала, что она у меня не только красавица, но и
умница и спортсменка, всё равно очень волновалась за нее.
В один из дней прямо посередине
ужина к нам заявился взволнованный Фигусар. Он слишком быстро стал
Таниным мужем, и я приглядывала за ним, зная его натуру любителя
женщин, и если он посмеет обидеть мою подругу, он узнает и
прочувствует всю мою злость на себе. А пока я сидела за столом и
уплетала так полюбившиеся мной во время беременности бутерброды с
солёной рыбкой, напоминающую мне нашу земную кильку, с политым на
неё ягодным вареньем.
Фарелл и Тейнар, скривившись,
наблюдали за мной, и их даже иногда передёргивало от вида того, что
я ем.
— Что? — невозмутимо посмотрела на
них, откусывая ещё кусочек желанного бутерброда.
— Как ты можешь это есть? — зажав
нос и отвернувшись, спросил Тей.
— Вот так, — ещё раз откусила я и,
прикрыв глаза, замычала от удовольствия.
— Нет, не понять нам вкусы
беременных женщин, — покачал головой Фарелл.
— И не надо! Вам нужно знать только
мой вкус, — сверкнув на них глазами, с долькой ревности ответила
я.
С этой беременностью я стала
«ненасытной демоницей», как меня назвал Айзек. Ну и ладно, всех всё
устраивает: детки в порядке, мама довольна, а папы так вообще на
седьмом небе от счастья. Столько близости, сколько было у нас,
наверное, ни в одной семье не было. Я даже иногда сама задаюсь
вопросами, когда же я все-таки успокоюсь, но, видя, как выходит из
душа мой мужчина, а по его накаченному торсу соскальзывает капелька
воды, так всё, во мне снова загорается огонь желания, и я вся горю,
пока не получу новую разрядку. Я подозреваю, что мужчины
сговорились и сами не против такого моего разбушевавшегося либидо.
К тому же это только на пользу моему резерву, потому что он от
этого только растёт и укрепляется.
Так, вернёмся к Фабулусу! Что, что
он там сейчас сказал? Моя Танюша, Реган — отец Айзека и Нейвар — её
голиаф пропали? Да, забыла упомянуть, Реган тоже случайно оказался
вначале женихом, а потом и мужем Тани, видимо, само проведение
постаралось вернуть непознанную любовь и счастье семейной жизни
отцу моего мужа, ведь его первая жена и мама Айзека ушла из жизни
слишком рано.
* * *
— Вот ещё, будут они мне запрещать!
Ха, подумаешь, мужья, без году неделя, а туда же командовать
решили! Неужели я ошиблась в расчётах и не туда перенеслась? —
оглядывая по сторонам комнату, в которую я перенеслась, ища свою
подругу, я, наконец, заметила мою обнаженную Танюшу в объятиях
Гарри и Фабулуса.
От переполняющих меня эмоций
закричала и побежала к подруге с объятиями, благо мужчины, быстро
сообразив, успели ее укутать в простыню.
Ребята всё поняли и, не говоря ни
слова, покинули комнату, чтобы мы могли поговорить с Таней
наедине.
— Танюшка, ты нас всех так напугала!
— начала я с укором говорить. — Знаешь, какой переполох начался в
академии из-за вашего исчезновения!
— Представляю, мне Фаб с Реганом уже
рассказали, что мы наделали шуму. Но ты мне лучше расскажи, как ты
себя чувствуешь? — спросила она и с волнением приложила ладонь к
моему животу.
