— Пап, почему я должна его
встречать? Пусть твой водитель съездит. В конце концов, Андрей не
маленький ребенок и способен вызвать себе такси, — выпаливаю на
одном дыхании в трубку телефона.
— Яна, можно отложить одну из съемок
и съездить в аэропорт. Это займет полчаса твоего времени, — строго
говорит отец.
Прижавшись к обочине, я включаю
аварийку и смотрю перед собой ничего не видящим взглядом. От одной
мысли, что увижу говнюка Ковалёва, неприятный жар разливается по
телу.
Сколько лет Андрея не было в России?
Года четыре? Еще столько же его бы не видела!
— А может, все-таки Семён его
встретит? — предпринимаю еще одну попытку избежать столкновения с
Ковалёвым.
— Водитель в отпуске. Отвезешь
Андрея домой и свободна, — чеканит папа каждое слово.
Это первый звоночек, что нужно
соглашаться и не вступать в острую конфронтацию. Но меня не
остановить после услышанного.
— В смысле домой, пап? К нам? Ты
сейчас серьезно?
От ужаса волосы на голове шевелиться
начинают.
— Андрей поживет в нашем доме
какое-то время, — как ни в чем не бывало продолжает отец.
Возникает видение, как под капотом
машины трескается асфальт и я лечу вместе со своей ласточкой в
преисподнюю, в огромный кипящий котел.
— Ты предложил Ковалёву пожить у
нас, зная, что мы с детства терпеть друг друга не можем? —
переспрашиваю, чувствуя, как вспыхивает вся нервная система.
— Дочка, Андрей недавно после
травмы. В его квартире ремонт, а у нас есть все необходимое для
реабилитации, — невозмутимо поясняет отец. — Я сказал, что не имею
ничего против, если он поживет какое-то время у нас и присмотрит за
тобой, пока мы с мамой и близнецами будем в Стокгольме.
— Ну замечательно, пап! — Стону от
отчаяния в трубку, закрыв глаза, чтобы избавиться от навязчивой
картинки, как меня пожирают языки адского пламени. — А ты в курсе,
что Ковалёв жуткий бабник и бунтарь? Мне теперь наблюдать, как
любимый дом превратится в бордель и развалины к вашему
возвращению?
— Не выдумывай, Ян, и меньше собирай
всякие слухи. Все будет хорошо, — заверяет отец. — К тому же Андрей
после серьезной травмы, бордель он явно сейчас не потянет.
Мы с Ковалёвым носили общую фамилию,
пока он ее не сменил. Росли тоже вместе, и мой горячо любимый дядя
и обожаемая бабуля в Андрее души не чают. Но я на дух не переношу
этого паршивца и не желаю с ним никакого соседства. Тем более на
своей территории.
— Яна, ты еще здесь? — зовет
отец.
— Да, — бурчу недовольно.
— Андрей с пеленок терпит все твои
выкрутасы, нервных клеток ты ему убила порядочно. Надеюсь, вы
перестанете задевать друг друга и наконец-то поладите. Давай, ноги
в руки и дуй в аэропорт.
У меня большие сомнения, что мы с
Ковалёвым поладим, но спорить не решаюсь. Да и бессмысленно это,
если папа принял решение.
— Кстати, в сейфе я оставил для тебя
немного наличных. Код помнишь?
— Мне ничего не нужно. Я сама
зарабатываю, пап. — И очень тихо добавляю: — Жаль, не столько,
чтобы купить себе сейчас отдельное жилье.
— Я все слышу, мартышка.
— Вот и хорошо. Потому что я сильно
негодую из-за твоего решения, — чуть-чуть смягчаюсь, услышав свое
домашнее прозвище.
— Вся в мать. Эмоции впереди разума.
Чуть что, обе загораетесь, как спички. Подыши глубоко и поезжай в
аэропорт, Яна. — В папин голос возвращаются серьезные интонации. —
В сообщении сейчас скину информацию о рейсе.
Завершив разговор, просто сижу
несколько минут, пока не приходит СМС от отца. Я строю маршрут в
навигаторе и еду в аэропорт.
«С пеленок терпит мои выкрутасы, и
нервных клеток я убила ему порядочно, да, пап?» — бормочу себе под
нос, резко трогаясь с места. — Потому что Ковалёв с детства бесит
своим вредным характером и вечно недовольным лицом! Всего лишь
хотелось Андрея как-то развеселить. И никакая я не мартышка!» — всё
не могу перестать бухтеть.
