Внутри они увидели тех, кого Эми всё время так боялась. Два огромных, похожих на бешеных волков монстра. Из их полных сверкающих зубов пастей, которых у каждого чудовища было по четыре штуки, текли мерзкие слюни. Глаза светились ярким голубоватым светом, шерсть стояла дыбом, собравшись в острые иглы. Они бегали вокруг стола, на котором, прижавшись друг к другу, стояли дети, окутанные ужасом. Твари рычали, скалили зубы и клацали пастями.
Лиза зажгла пламя и во второй руке и криком бросилась отгонять их. Волки, увидев её, засветили своими глазами, и мир вокруг сменился на непроглядную тьму – астральное измерение. Девушка, ориентируясь на свет их глаз, подожгла землю под ними. Тут же шерсть волков вспыхнула, и монстры побежали прочь. Однако после того, как эти двое убежали, тише не стало. Вой сотен волков заполнил поляну.
* * *
Всё началось в конце восьмидесятых годов двадцатого века в городе Градера. Лето стояло жаркое, воздух был густым, пропитанным ароматом цветов и раскалённой земли. Мир, казалось, вернулся к жизни после долгих лет тревог и боли. Люди снова улыбались, слышался детский смех, а влюблённые гуляли по улицам, не оглядываясь по сторонам. Прошлые ужасы войны стали далёким воспоминанием, потускневшим на фоне мирной и тихой реальности.
Но даже в такие моменты покоя оставались те, кто знал – жизнь хрупка, как стекло. Беженцы, вернувшиеся домой после долгих лет страха, пытались собрать свою жизнь по кусочкам, подобно разбитой вазе, каждый день опасаясь нового удара. Многие семьи, как и семья Йохана Мэксона, бежали из родных мест, когда тень войны накрыла их землю. Годы скитаний истощили их силы, но они вернулись – не потому, что здесь было безопаснее, а потому, что хотелось надеяться. Хотелось верить, что впереди будет хоть какой-то свет.
Градера напоминала дом для тех, кто искал покоя. В Бермутии не было места для воспоминаний о прошлом – только здесь и сейчас. Люди вновь учились любить, создавать семьи, строить планы. Им хотелось верить, что этот мир, полный боли и утрат, наконец-то даёт им второй шанс.
Отец Йохана, чей взгляд был полон печали и тихой решимости, часто говорил, что самое ценное – это не мир сам по себе, а то, что мы делаем с этим миром, когда у нас есть шанс начать заново.
В школе для бедняков Йохан встретил свою будущую жену Люцию. Красивую айронземлянку, чья мать была пьяницей и часто заставляла девушку работать, чтобы иметь деньги на покупку выпивки. Отец Люции жил отдельно со своими родителями, всячески пытаясь забрать дочь из лап мамаши.
Будущие супруги вместе учились в девятом классе. Оба были не лучшими учениками, но старались по мере сил. Иногда обедали за одним столом.
Йохан плохо знал айронземлянский, и тот давался ему нелегко. Как-то на уроке учительница, зная, что он иностранец, посоветовала ему почаще говорить на этом языке с друзьями, его носителями. Для парня выбор, с кем именно общаться активнее, был очевиден. Люция ему нравилась, дело оставалось за малым – влюбить её в себя. Как-то после уроков, спустя почти неделю после совета учителя, Йохан, наконец, набрался смелости и решил поговорить с девочкой:
– Хей, привет снова, Люсия. Можно тебя на минуту? – голос его дрожал, но он пытался не выказывать волнения.
– Приветик, Йохан. Да, что случилось? Ты выглядишь каким-то напряжённым.
– Мне учительница по айронземлянскому сказала, чтобы я должен больше практиковаться в говорить. Нет, в гово… Как это?
– В говорении, общении, – Люция тихонько усмехнулась, но так чтобы паренёк не заметил. – Да, я тоже заметила, что у тебя проблемы с грамматикой. А почему бы тебе не поболтать с твоими друзьями?
– Я общаюсь с ними, но мне это не помогает. Они вечно говорят о своём. Слишком сложно. Я не успеваю всё понимать.
