Секстон замер. От заброшенного дома послышался голос.
Женский, звонкий. Как сюда попала девушка?
Парень подошел ближе, скрываясь в тени деревьев. Во дворе
полуразрушенного дома девушка носила ведра. Шустрая и
непосредственная. Волоски в ее косе выбились, и непослушные пряди
падали на глаза. Она раз за разом сдувала их, потому что ее руки
были заняты ведрами с водой. Большая бочка почти наполнилась, когда
она воскликнула:
– Вот так всегда! Хоть бы помог кто!
Она злилась.
Секстон настороженно посмотрел по сторонам, выискивая
невидимого собеседника. Никого. Он выдохнул, сообразив, что девушка
разговаривала сама с собой.
Среди заброшенной деревни незнакомка казалась видением. Уже
шесть лет здесь он не видел ни одной живой души. Все люди
разъехались, ощущая что-то дурное. В самом воздухе витала
опасность. Как девушка ее не ощущает? Она вела себя слишком
беспечно для темной сущности, слишком жизнерадостно для
призрака.
Нет. Она казалась живым человеком. А еще он понял, что от неё не
исходило ни капли магии.
Парень хотел уже было выйти из укрытия и ей помочь, когда она
разделась, оголив тугую грудь, мягко очерченный живот и… Девушка
повернулась к нему спиной, оставив Секстона любоваться
упругими ягодицами.
Он завороженно следил за ее ловкими пальцами, расплетающими
косу. В один миг волосы освободились от плена и скрыли ее
аппетитные изгибы. Секстон шумно вздохнул, но девушка его
так и не заметила. Нет, она точно не из его народа. И тем
лучше.
Он взглянул вверх, размышляя о незнакомке. На дереве висели
яблоки. Красные, большие, будто и не дикие. И вдруг девушка
запела… Секстон не смог сдержать смешка. Он быстро принял
решение и взлетел на дерево.
Аня таскала вёдра с теплой водой от летней кухни до большой
деревянной бочки во дворе.
– М-да, пока я закончу, вода успеет три раза остыть! Однако,
сегодня для октября очень тепло. Какая-то природная аномалия, –
невысокая хрупкая девушка ухнула воду в почти полную
бочку.
Опустив пустое ведро на землю, она подошла поближе и погрузила
руку в воду.
– Неужели я так постоянно буду мыться? Ага, а ещё начну говорить
сама с собой, – мрачно подытожила она.
Пожав плечами, девушка отнесла ведро на кухню, а взамен принесла
небольшую табуретку. С её помощью влезла в бочку. Ни дать ни взять
гимнастка, впервые совершающая сложный трюк! Но худощавое гибкое
тело не подвело, и вскоре Аня уже погрузилась в воду по самую
шею.
Замурлыкав иностранную песенку про Барби, Аня принялась мыться,
взяв с собой маленькую бутылочку с кофейным гелем для душа, как раз
для путешествий.
Прикрыв глаза длинными ресницами от удовольствия, она запела.
Обычно она так расслаблялась только в ванне, но даже тогда
стеснялась соседей. Она знала, что ее пение скорее испугает народ,
чем развеселит. Наверное, громадный медведь еще в детстве наступил
на оба ее уха. И хорошо, что во всей деревне не осталось ни души!
Она могла бы даже заорать – и никто бы не услышал.
Эта мысль невольно вызвала ощущение холодных мурашек по
спине.
И тут она увидела настоящего гимнаста... А ещё и фокусника
заодно!
Парень спустился к ней в прямом смысле этого слова с неба, копируя
Дэвида Копперфильда.
Аня задрала голову повыше, надеясь отыскать взглядом канат,
парашют, самолёт или, на худой конец, НЛО. Что-то понятное и
объяснимое. Нечто более укладывающееся в голове, чем
левитация.
– Привет, – парень приземлился прямо на край бочки, едва не
оттоптав ей пальцы, которыми она обхватывала края.
Он сложил руки на груди, склонил голову к плечу и пристально
уставился на неё, разглядывая со слегка опасливым интересом
путешественника, впервые увидевшего двухголовую змею.
