— Я так и знала! Это мой кактус! То есть, из моего кабинета! —
радостно заявила учительница музыки, показав мне дно горшка, на
котором красовалась надпись: «тридцать два».
Я тяжело вздохнула. Сегодняшний день с самого начала выдался
безумным. День Валентина в школе порождал бедствие среди учеников и
тонны мусора в коридорах. Я его не любила с тех пор, как сама была
школьницей и тайно мучилась невозможностью признаться в симпатиях
мальчику из класса, которому уже нравилась другая девочка. И вот я
выросла, стала учителем-практикантом русского и литературы, а этот
день по — прежнему меня раздражает.
И это, несмотря на шесть шоколадок, лежащих в углу учительского
стола которые заботливые ученики мне подарили. Старшеклассники
организовали любовную почту, письма разносила с самого утра на
переменах и даже во время уроков, так что на занятиях было трудно
сосредоточиться.
Паша Виноградов — мальчик из доверенного мне восьмого «Б»
класса, в котором я временно заменяла классного руководителя,
сегодня особенно удивил. Он притащил в класс цветущий кактус и
поставил его на третью парту, за которой сидела Света Глухарь.
— Это цветок от меня на день Валентина. Давай встречаться! —
осчастливил девочку окрыленный праздником ученик и подмигнул мне.
Потом весь класс отправился на физкультуру, у меня же было «окно»,
и Света попросила присмотреть за кактусом.
Никто не думал, что в гости ко мне забежит учительница музыки и
узнает растение из своего кабинета.
— Так откуда здесь мой кактус? Он пропал из моего класса два дня
назад, — возмущалась Нина Сергеевна, с подозрением глядя на
меня.
— Паша Виноградов подарил его однокласснице, — пожала плечами я,
всеми фибрами души желая снова окунуться в сетевой роман, от чтения
которого меня оторвала коллега.
— Это же воровство! Я прямо сейчас забираю его обратно! А с
Пашей вам нужно серьёзно побеседовать!
— Конечно-конечно, я обязательно позвоню его родителям, —
попыталась я сгладить обстановку.
Нина Сергеевна уже собралась утащить горшок с кактусом, когда в
класс на полной скорости влетела Катя Синицина:
— Елена Фёдоровна, там Кошкина с Овечкиной сцепились в туалете!
Пытаются отнять чужие сердечки, никак не могут решить, кто
пользуется в школе большей популярностью!
Я, в буквальном смысле, схватилась за голову. Так и знала, что
идея школьного комитета провести конкурс симпатий «Мистер и мисс
Валентин» не закончится ничем хорошим. Самоклеящиеся сердечки из
бумаги раздавались по классам, из числа одна штука на человека.
Тот, на чьей одежде окажется больше всего приклеенных сердечек,
победит в конкурсе симпатий. И вот девчонки додумались сдирать
чужие сердечки всего лишь ради условной популярности.
Услышав из коридора крики, я выбежала из класса и поспешила к
туалету. Там, задиристо глядя друг на друга, словно две
нахохлившиеся курицы, не поделившие петуха, стояли девчонки из
моего восьмого «Б». Овечкина выглядела хуже, чем соперница, у неё
был оторван рукав рубашки.
— Быстро отдала мне сердечки, если не хочешь остаться без
рубашки, — громко и манерно растягивая слова, высказалась Кошкина.
Её белокурые волосы до плеч ничуть не растрепались, словно минуту
назад она не участвовала в драке.
— Да я тебя в два счёта уделаю, — огрызнуласьрасстроенная
Овечкина и вытянула руку, собиралась выцарапать сопернице
глаза.
Этот неудачный момент я и выбрала, чтобы вмешаться. Внезапно
бросившись между девчонками, я, разумеется, подставилась, и длинные
ногти Овечкиной оставили глубокие отметины на моём лице.
— Елена Фёдоровна! — одновременно заметили меня драчуньи и
испуганно сжались, — а мы тут…
— Дерётесь? Обоим выговор в дневник, оценка «два» за школьное
поведение и никакой победы в конкурсе симпатий. Я лично
удостоверюсь, чтобы вы не попали в финал.
