Вы думали, “попаданчество” – это эльфы, драконы и гарем из принцесс? Как бы не так!
Пристегните ремни и проверьте наличие чувства юмора (особенно черного), потому что Леха (программист, уверенный, что реальность – это криво написанный код), Зинаида Пална (бухгалтер от бога и дьявола, пытающаяся составить смету на выживание в аду) и Серега (экс-спецназовец, чей устав явно не предусматривал бой со степлером против зомби) попали. Но попали не туда.
Вместо уютного фэнтези с прокачкой и артефактами – их ждет безумный микс из самых дешевых и кровавых фильмов ужасов категории «Б». Заброшенная хижина сменяется летним лагерем с маньяком, психушка с призраками – декорациями Дикого Запада или постапокалиптической пустыни. Мир вокруг нестабилен, как курс валют в понедельник, и подчиняется лишь одному закону – закону абсурдного, гротескного, до колик смешного хоррора.
Героям предстоит использовать свои уникальные (и абсолютно бесполезные) навыки, чтобы выжить в этом калейдоскопе кошмаров. Сможет ли Леха «задебажить» реальность и найти чит-код на бессмертие? Сумеет ли Зинаида Пална свести дебет с кредитом в условиях нашествия нежити и оптимизировать расходы на патроны (и скобы для степлера)? Пригодятся ли Сереге армейские приемы против существ, игнорирующих законы физики и здравого смысла?
«Попали так Попали» – это термоядерная смесь юмористического фэнтези, пародии на хоррор-клише, черного юмора и едкой сатиры на жанр «попаданцев». Здесь кровь хлещет фонтаном (но это смешно, честно!), монстры нелепы, герои отчаянно пытаются сохранить рассудок (и конечности), а реальность готова в любой момент подкинуть новый, еще более безумный сюжетный поворот.
Если вы любите «Очень страшное кино», «Убойные каникулы» и всегда задавались вопросом, что будет, если герои типичного русского фэнтези попадут не к эльфам, а прямиком в слэшер 80-х… Добро пожаловать в их кошмар. И постарайтесь не умереть. От смеха. Или от топора.
Генадий Алексеевич Ени
Глава 1. Синий Экран Бытия
Воздух в опенспейсе пах миром, идущим на убыль: вчерашней пиццей с привкусом картона, теплым пластиком кулеров, источающих пыльную меланхолию, и тихим, вкрадчивым отчаянием дедлайна, которое оседало на плечах невидимой перхотью. Алексей, Леха для тех немногих, кто видел его без наушников, был не здесь. Он парил в разреженном эфире кода, в цифровом лимбе, где единственной реальностью были строки символов на мерцающем прямоугольнике монитора. Пальцы его, тонкие, нервные, выстукивали по клавишам дробь – не то морзянку утопающего, не то ритуальный танец шамана, заклинающего непокорный дух программы. Битва шла не на жизнь, а на коммит – с очередным багом в легаси-коде, древнем, как моллюск в янтаре, и столь же непостижимом.
«Ну почему, ПОЧЕМУ ты падаешь именно здесь?!» – мысль билась в черепе раненой птицей, отдаваясь в висках пульсацией зарождающейся мигрени. – «Примитивная проверка на null! Элементарно же! Словно строить небоскреб и забыть про фундамент! Дилетанты…» Под веками всплыл образ – неясный, как акварель под дождем – его собственная заброшенная программа, игра про космос с процедурной генерацией, которую он так и не закончил, испугавшись не сложности, а… свободы? Творчества? «Вот бы попасть в мир с четкими правилами,» – тоскливо подумал он, – «пусть даже жестокими. В мир, где драконы подчиняются термодинамике, магия – законам сохранения энергии, а баги… а баги можно отловить и выжечь каленым железом дебаггера!»
Он не успел сформулировать желание до конца. Мир не просто моргнул. Он схлопнулся. Свернулся в точку.
На миг, на бесконечно малую долю вечности, наступила абсолютная пустота. Не тишина – ибо тишина есть отсутствие звука, – а именно пустота, предвечная, дозвуковая. Исчез гул серверов, похожего на вздох умирающего кита, исчез треск его собственной клавиатуры, далекий, как из прошлой жизни, рык тимлида. А потом – взрыв. Не вовне, а внутри. Сенсорная сверхновая. В нос ударил стерильный, пронзительный запах озона, смешанный с чем-то сладковатым, как жженый сахар. Глаза взорвались калейдоскопом кислотных фракталов, пляшущих без ритма и смысла. Тело потеряло вес, превратилось в облако атомов, которое тут же протащило через невидимую центрифугу. Леха ощутил на языке металлический привкус статического электричества и услышал звук – звук рвущейся ткани мироздания – у себя в голове.
