Убегая за море, мы меняем небеса, но не душу.
Овидий
По мне отчизна только там,
Где любят нас, где верят нам.
Михаил Лермонтов. Измаил-Бей
Кусок планеты исполинский
Принадлежал одной державе,
Но образ жизни был там свинский,
И все оттуда побежали.
Игорь Губерман
Врожденный порок капитализма – неравное распределение благ; врожденное достоинство социализма – равное распределение нищеты.
Уинстон Черчилль
© Даниил Гуревич, 2023
© ООО «Издательство К. Тублина», 2023
© А. Веселов, обложка, 2023
www.limbuspress.ru
Поправка конгрессменов США Джексона и Вэника к Закону о торговле была принята американским конгрессом в 1974 году. Поправка ограничивала торговлю со странами, препятствующими эмиграции и нарушающими другие права человека. СССР пришлось пойти на уступки, и это, в свою очередь, привело к так называемой третьей волне эмиграции из СССР.
Близкие мне люди по обе стороны океана уже давно советовали мне написать книгу о нашей эмиграции в Америку, о так называемой третьей волне. И вот сейчас, когда свалившаяся на нас пандемия показала, насколько хрупки наши понятия о безмятежной идиллической жизни, я все же решил последовать их совету.
Случилось так, что ученики восьмого «а» класса Саша Резин, Илюша Кричевский и Вася Рубинчик 1 сентября 1961 года одновременно поступили в триста восьмую школу Куйбышевского района. Так как в классе они были новенькими, неудивительно, что они стали держаться друг друга. Этому сплочению еще содействовало и то, что все трое оказались единственными евреями в классе. Довольно скоро их отношения переросли в крепкую дружбу. Они были неразлучны и в школе, и после школы. И даже вечерами частенько собирались у Илюши, благо жил он в огромной квартире с собственной комнатой. На следующий год, в девятом классе, их уже звали «три мушкетера». Правда, классные антисемиты – которых было немного, но они были – прозвали их «три хаймовича». Друзья ни «мушкетеров», ни тем более «хаймовичей» не признавали, и сами себя звали «три товарища». Как у Ремарка. Саша Резин был самый из них высокий и самый красивый, с неизвестно откуда приобретенными аристократическими манерами и купеческими запросами. Он небрежно покорил сердца не только своих одноклассниц, но вообще всех школьниц девятых и даже десятых классов. Илюша не был таким красавцем, но он был очень изящен, обаятелен, а еще большой шутник и фантазер. Были девочки, которым он тоже очень нравился, – в основном такие же живые и острые на язык, как и он сам. Вася Рубинчик ни в чем не походил на своих друзей. Во-первых, он был маленького роста, довольно упитанный, с большой головой и с печальными и добрыми глазами (про такие говорят: «Типично еврейские глаза»). Вася не обладал ни чувством юмора, ни умением фантазировать, был молчалив, но зато беззаветно предан своим друзьям. Кроме того, он прекрасно учился. Лучше всех в классе. Его замечали, может быть, только те девочки, которых считали неуспевающими. Они пользовались им как могли, а он безропотно помогал им во всем: давал списывать домашние задания; помогал на контрольных работах, если просили; писал сочинения. Еще одним отличием Васи было прозвище, которое ему дали друзья и которое потом быстро подхватил весь класс. Дед у Васи был красным командиром в отряде легендарного героя гражданской войны Василия Ивановича Чапаева. И когда родился внук, совсем старенький вечный красноармеец попросил сына назвать ребенка в честь своего командира Чапаева. Так появился на свет Василий Исаакович Рубинчик. Или просто Чапай. Друзья дали ему прозвище, когда заинтересовались его совсем не еврейским именем.
– Васька, – сказал ему Илюша, выслушав его семейную историю, – это, конечно, твое дело, но мой тебе совет: с таким именем ты уж выбери что-нибудь одно – или поменяй имя на Изю, или крестись в церкви.
