Таджикистан, Фанские горы, озеро Пиала
Санечка (два года)
– Деда! Смотли, деда! Смотли, какое озело класивое! Фиолетовое! Деда, как оно называется?
– Пиала.
– Пияла? Холосее озело! Давай немнозко тут побудем! Мозно, деда?
– Хорошо, Санечка! Сделаем здесь привал!
– Ула! Пливал!
«Какое хорошее озеро. Круглое и маленькое. Красивое. Скоро сюда мама придет. И папа. Или не сюда?»
– Деда, а мама сюда пидет?
– Нет, не сюда. На другое озеро, повыше.
– Тада падем на длугое озело! Падем, куда мама пидет. Падем, деда! Падем…
Новосибирск
Андрей Урусов (Седьмой)
– И что? Мы теперь как залипли под монитором, так и все? С места не сдвинемся?
Однокомнатная квартира слишком мала, и никуда не спрячешься от разбушевавшейся жены. Особенно когда она в своем праве и совершенно обоснованно ест тебя поедом.
– Коша… – протянул Андрей, неохотно закрывая ноут.
– Что «Коша»?! – снова взорвалась Влада. – Думаешь, умный самый, проторчал в бригаде до шести, домой прибежал, и все?! Обязанностей нет – одни права?! Обнаглел среди белого дня!
– Темный вечер за окном. Если тебе так хочется самой посидеть в Сети – пожалуйста, садись. А я к Дымку пойду. Буду ему сказки рассказывать. Про злую маму, которая не может прямо сказать, что она тоже хочет почитать новости, а злой муж уносит общественный ноутбук с собой.
Урусов был настолько сосредоточен и серьезен, что Влада не выдержала и прыснула смехом. Сначала в кулак, а потом уже и не скрываясь, в полный голос. Андрей кое-как выбрался из-за стола и обнял смеющуюся жену, совершенно потерявшуюся на фоне «квадратного» мужа.
– Я тебя люблю, – зарылся лицом в светлые волосы Андрей.
– Я тоже себя люблю. – фыркнула ему в плечо Влада. – И тебя люблю, мой злой муж. Воть…
– Больше не кричим? – все еще удерживая ее в объятьях, уточнил Андрей.
– А надо? Так я сейчас! – вывернулась Влада и топнула ногой.
– Не-а, обойдемся! – тут же капитулировал муж, подняв руки. – Зачэм крычать, да?!
– Что пишут хоть? А то сел «на пятнадцать минут» и пропал, морда негодяйская, а потом еще акценты включает…
– Больше не буду.
– «Честное октябрятское!» – передразнила обычную мужнину присказку Влада. – Так что пишут-то хоть?
– Ничего хорошего. – Отличное настроение Андрея как рукой сняло. – Классическое «плохо дело».
Влада напряглась всем телом.
– Настолько?
– Мягко говоря. – Андрей снова сел за ноут и вошел в Инет.
Тут в комнате захныкал Димка, Влада умчалась к ребенку и вернулась на кухню уже с Урусовым-младшим на руках.
– Рассказывай, – присела напротив, на крохотную табуретку.
Семь квадратных метров кухни простора для маневра не давали совершенно. Сюда пришлось вместить холодильник, газовую плиту, стол и умывальник. Для хозяев места особо и не осталось. Особенно для Урусова-старшего. Его девяносто кило живого веса и сплошной вредности с трудом протискивались сквозь нагромождение мебели, просто жизненно необходимой в хозяйстве. Ценой часто становились синяки в самых неожиданных местах и сдержанное матерное шипение сквозь зубы. Сдержанное – потому что ребенок в доме. Нельзя…
– Рассказывай, – повторила Влада, когда Димка засопел крохотным носиком, уткнувшись в маму. – Только тихо. У маленького температура с утра.
– Не поднимается? Ну и слава богу! А расскажу вот что – пиндосы на днях войска в Сирию ввели.
– Это – знаю. Ты про «плохо дело» давай.
Андрей с минуту молчал, явно выискивая подходящее сообщение.
– А, вот есть. «Успешное продвижение войск НАТО к Дамаску остановилось». И куча кадров побитой амеровской техники.
– И что тут такого?
– Особо ничего. Только если учесть, что Китай объявил неполную мобилизацию НОАКа, прикрываясь сборами, а в Тель-Авиве восемнадцать взрывов за день. У корейцев заваруха какая-то началась. В Палестине волнения. Кто-то американский эсминец подловил в Индонезии тремя «гарпунами».
