Пролог.
Звенящая тишина.
Она напоминает штиль перед цунами. Давит на мозг, заставляет задыхаться и дрожать от предвкушения. Неизвестность, самое худшее из состояний, он сжимает тисками грудь и вынуждает внутренне выть.
Деймон так смотрит. Смотрит так, словно хочет пролезть в мозг и я невольно ставлю ментальные щиты, чтобы он не увидел всей круговерти мыслей, чтобы не понял, насколько я на самом деле не идеальная.
– Почему ты отказала ему? – нарушает он гнетущее молчание и поворачивается полностью ко мне.
В одних брюках, с крепким обнаженным торсом, покрытым мелкой порослью, уходящей стрелой вниз. Так неприлично смотреть туда, но все лучше, чем в глаза. Все лучше, чем отвечать на вопрос. Лучше… попить воды.
– Лиззи, ответь, черт тебя возьми!
– И ты туда же, – говорю раздраженно. Не на него, на себя. И наливаю в стакан воды.
Деймон следит за тем, как я пью, как освежающие капли стекают по подбородку и я, сразу вспоминая душ, в котором ласкала себя, пока думала о нем. Фантазировала, как он смотрит на меня, как овладевает мной.
Вытерев воду, я снова смотрю на Деймона, на этот раз в глаза. И не знаю, что он там увидел, но на лице вспыхнуло возбуждение и надежда.
Он стремительным ветром ко мне приближается, так резко, что приходится прижаться спиной к комоду и услышать стук стакана об кувшин. Этот звон, как выстрел в мозгу. Неизбежность желания, что вспыхивает во мне, когда чувствуя запах Деймона. Такого близкого. Такого нужного. Такого красивого, как летняя дождливая ночь.
Он, не церемонясь берет меня за талию и садит на комод, вклиниваясь между ног и утыкаясь головой в живот, обнимая, беря в плен. И тело и чувства.
– Лизз…
Дрожащими руками глажу его волосы, чувствуя себя последней сукой, потому что тоже самое возбуждение несколько минут назад ощущала и в руках Мэтта. Он уже почти был во мне, но мысль о Деймоне все разрушила. Только как в этом признаться. Как признаться самой себе, что люблю одного, хочу замуж за другого, а жажду близости с обоими. Не такое воспитание прививали мне строгие родители.
На мне нет трусиков и Деймон быстро это замечает. Он долго гладить мне бедра, задирая простое платье все выше и выше, срывая с моих губ чувственные, тихие всхлипы.
– Деймон, не надо, – стараюсь остановить его руки, но тщетно. Он ошалелым взглядом смотрит на влажную розовую плоть и кажется, задыхается.
– Я так хочу тебя, я так люблю тебя, – говорит он и со стоном припадает к влажным лепесткам, целуя их, посасывая, буквально вылизывая там все.
А я дергаюсь, выгибаюсь дугой, руками сжимая его волосы, и толкаю кувшин с водой вниз. Ковер скрашивает звук, а меня уже потрясывает. Пальцы это конечно здорово, но губы, язык… Ощущения жесткой стрелы наслаждения пронзает меня насквозь, выуживая наружу все порочные чувства и желания. И я сгораю в огне страсти, пока он продолжает колоть меня языком, вылизывать лоно, все быстрее, пока я просто не сгибаюсь пополам от нахлынувшего волной оргазма и не хриплю:
– О, да! Деймон! Да!
Мое лицо теперь напротив него и он всматривается в мои, поддернутые дымкой глаза и требует ответа.
– Я не знаю, Деймон, не знаю. Это неправильно! – шепчу я, сжимая его лицо в своих ладонях, и смотря на поблескивающие моей собственной влагой твердые губы и хочу попробовать их на вкус. – Я любила тебя, потом полюбила его, и тут ты говоришь, что любишь меня и я люблю тебя….
Я и сама мало, что поняла из своих слов, а Деймон и подавно. Но очевидно, что-то он для себя вынес, потому что об мои губы, как о скалы разбился его дикий, необузданный поцелуй. А в следующий миг я уже прижата к полу и извиваюсь под лучшим другом, слыша звон пряжки ремня. Дышу часто, сердце бешено стучит, чувствую как эротический туман никак не хочет меня отпускать, владея разумом и не позволяя остановить друга, который похоже забыл о правилах приличия, нормах морали, и невинности нашей многолетней дружбы.
