Я наслаждался покоем и тишиной, лежа на диване в собственной квартире. Было раннее утро, но уже сейчас температура поднялась до отметки в восемнадцать градусов, что невероятно высоко для начала июня. Только вчера вечером мы с Верой вернулись с отдыха на морском побережье и наши чемоданы всё ещё стояли не разобранные в коридоре. Поездка домой далась нам нелегко – духота, переполненный транспорт, навязчивый шум аэропорта, вымотали нас окончательно. И только перешагнув порог родного дома, мы с женой вздохнули с облегчением.
– Как бы не был хорош отдых, – заявила Вера, вытирая пот со лба, – дома всегда лучше.
В этом я был с ней полностью солидарен.
– Но согласись, море было великолепным – не настолько горячим, как в июле, и не настолько холодным, как в мае. Пекло нас не донимало. Народу не много. – однако парировал я. – Почему все стремятся попасть на курорт в конце лета или в сентябре? И при этом называют это время «бархатным сезоном».
– Да потому, что не печет, не горит, и всё включено. – буркнула жена, скидывая туфли и блаженно разминая ноги.
– Ну, можно сказать – это и есть июнь.
– Ты можешь сказать что угодно, а я в душ и спать. – Вера тяжело поднялась и отправилась в ванную, где вскоре послышались звуки льющейся воды и из под щели в двери донесся запах дорогого шампуня. – А тебе ли рассуждать о прелестях сезонов? – раздался её голос.– Какая разница, июнь, август или сентябрь, если ты большую часть отдыха провел в барах с кружкой пива? Это можно было сделать дома и не тратиться на дорогу!
– Но, дорогая, разве ты не отлично провела время? – огрызнулся я. – Причём мы не выложили ни копейки из своих сбережений на дорогу и пансионат! Вдобавок значительно сэкономили на моих круизах, экскурсиях и прочей ерунде…
– Ты хотел сказать, что сэкономили… – она сделала акцент на последнем слове, – на твоем отсутствии на данных мероприятиях! – поправила меня Вера. – Ты многое потерял. Катания на яхте, катамаранах и экскурсии – были выше всяких похвал. Я была в восторге.
– Так чего же ты ворчишь? Считай, тебе повезло – отсутствие рядом толстеющего и стареющего мужика, вечного брюзгу и лентяя, только сыграло тебе на руку.
В ответ Вера что-то пробулькала, шум воды заглушил её слова, но я и не ждал конкретики. Протянул руку за новой баночкой пенного и уставился в телевизор, а спустя ещё четверть часа благополучно уснул с пультом в руках.
Утро принесло блаженство. Я открыл глаза, увидел, что лежу всё в той же позе на диване под мерный бубнёж «голубого ящика», опрокинул остатки пива в рот и поморщился – теплое пойло – то ещё удовольствие. Веры не было, на краю дивана, прямо перед моим носом лежала её записка, где говорилось, что она отправилась в институт, так как пришли пакеты с экзаменационными билетами и надо было их принять. Пришлось подниматься и тащиться на кухню, чтобы проверить запасы провизии.
Я поочередно открывал и закрывал шкафчики, холодильник, шарил на полочках над плитой, в надежде обнаружить хоть что-то съестное, но, увы, всё было пусто.
– Ну и что мне прикажете делать? – почесал я живот. – Никто не позаботился о завтраке для заслуженного следователя. Надо бы позвонить племяннику, уж он-то примчится по первому зову спасать своего дядюшку.
За одно следовало бы справиться о его здоровье и делах сердечных. Когда мы отправлялись на отдых, пацан только выписался из больницы, где отходил от очередного «загула», который помог мне и моим коллегам завершить дело. Ещё я беспокоился за его девушку Есению, с которой у парня только-только наметился роман – не легко узнать, что твой парень наркоман, да ещё с «изюминкой», а его родные, не только не способствуют его выздоровлению, так ещё вдобавок, используют его губительный дар в своих целях. Стоит ли говорить слова оправдания, что парень использует свои способности в благородных целях?! На одного преступника в мире станет меньше, но ей-то навряд ли от этого станет легче.
