Если бы не проклятый корпоратив и красивые ножки младшего редактора Оли, Леша никогда бы не пошел в клуб. Хватило бы и предварительных посиделок в ресторане. И хотя ему еще и тридцати не было, он давно считал себя слишком старым для всей этой свистопляски из бесконечно мигающего нестерпимо яркого света, слишком громкой и в большинстве своем нескладной музыки, неоправданно дорогих коктейлей и чересчур разогретой аудитории. Однако, несмотря на раздражающую канитель вокруг, Леша упрямо сидел на неудобном горбатом диванчике, почесывая светлую щетину, зажатый с одной стороны пьяным в стельку пахучим телом старшего редактора Виктора Александровича и голым влажным от жары плечиком той самой Оли с другой. Не хватало еще, чтобы этот налакавшийся боров начал приставать к девушке. А она будто бы специально сегодня напялила откровенное мини, на которое повелся не только Леша, но и чуть ли не каждый проходящий мимо мужчина. Напротив устроились еще четверо сотрудников их желтушной газетенки «Минута славы» – те, у кого хватило сил, времени и желания на афтер-пати. Для связного разговора было слишком шумно, поэтому собравшиеся в основном пили и переговаривались с ближайшим соседом. Так что, к физическим неудобствам и моральным страданиям Леши добавлялись еще и малопонятные излияния шефа, сдобренные тошнотворной смесью перегара и лука изо рта:
– И главное, я-то что? Я разве виноват?! – басовито стенал прямо в ухо Виктор Александрович, от чего неприятно вибрировало в голове. – А она взяла и ушла! Стерва! Слышь меня?
– Угу.
– А я потом такой и думаю, ну и хрен с тобой, думаю. Катись куда хочешь! А я к Машке вернусь. Слышь?
– Угу.
– А жена у меня знаешь какая? – Виктор Александрович поднял осоловелый взгляд и с луковым духом выдохнул, – Оф-ф-ф-фигенная у меня жена!
– Угу… – безнадежно вздохнул Леша.
Вдруг с другой стороны уха коснулись нежные женские губы и повеяло томной сладостью духов, вмиг взбудораживших каждую нервную клеточку:
–
Леш, я курить.
Леша запоздало кивнул и едва не прогнулся под навалившейся тяжестью пьяного редакторского тела. Другое плечо тронул холодок надрывающегося кондиционера.
Время мучительно тянулось. Безликий официант в ослепительной от ультрафиолетовых лучей рубашке унес пустые бокалы и тарелки, расставил новую порцию алкоголя и затерялся в толпе. Леша, не забывая вовремя поддакивать шефу, тоскливо разглядывал бьющуюся в судорогах на танцполе толпу. Сколько уже ее нет? Минут двадцать? Больше? Кое-как извернулся и достал из заднего кармана джинсов мобильник. Экран ослепил яркой вспышкой. Выходит, уже почти полчаса прошло? Долго.
Поддавшись смутному беспокойству и желанию хоть на минуту глотнуть свежего воздуха, Леша максимально деликатно выбрался из-под своего начальника, который уже почти спал, и, принялся проталкиваться сквозь переполненный клуб к выходу. Где-то в районе заветных дверей кольнула мысль, что это несусветная глупость, и что он со своим беспокойством выглядит чересчур очевидным, но перспектива вернуться в гудящую черную утробу клуба заставила легкомысленно отбросить все сомнения. Леша толкнул тяжелую створку и как будто бы оглох. Шум машин на широком шоссе, смех и разговоры курящих перед входом людей показались несущественным шепотом. Холодный октябрьский ветер жадно лизнул разгоряченное тело в тонкой футболке. Парень поморгал, пытаясь сбросить пляшущие перед глазами разноцветные блики, и всмотрелся в сбившихся в группки курильщиков. Светлой макушки Оли нигде не было видно. Может, она просто села на такси и уехала? В конце концов, вечер был откровенно скучным. Леша не спеша спустился на тротуар, немного захмелевший и утомленный разум выхватывал детали: щелчок зажигалки, густой ароматный пар от чьего-то вейпа, блестящие сережки-кольца, смеющиеся ярко-красные губы, рассерженный сигнал автомобиля где-то вдалеке. Вдруг ищущий взгляд споткнулся, забуксовал.
