Майкл «Хантер» Кузнецов взошел на борт самолета «Аэрофлота» рейса Нью-Йорк – Москва одним из первых. Он не хотел, чтобы другие пассажиры разглядывали его лицо. Перед рейсом он основательно экипировался: надел бейсболку, темные очки, намазался тональным кремом, натянул на голову капюшон толстовки. И все равно это все пришлось снять на контроле в аэропорту.
– О, Бог мой! – воскликнула полная афроамериканка, проверяющая паспорт и билеты. – Что с вами?!
– Попал в аварию, – буркнул Майкл.
– Больно? – она с сочувствием разглядывала его лицо.
– Можно побыстрее, – раздраженно произнес он.
– Вот, пожалуйста. Извините, – она протянула ему документы.
Он резко выдернул паспорт из ее рук. К черту вежливость.
Вновь напялил на себя дурацкий камуфляж и быстрым шагом двинулся к выходу на посадку.
В самолете он осторожно сел в кресло у прохода, стараясь не делать резких движений. Болело не только лицо, но и все тело, как будто его прокрутили в гигантской стиральной машине.
– Лишь бы рядом никто не сел, – подумал он. И, конечно, по закону подлости тут же возле его кресла нарисовалась пожилая американка, накрашенная как кукла с пластиковыми кудряшками на голове. В руках она сжимала сумочку и ретро-зонт.
– Зонт-то ей зачем, что, в самолете ожидается дождь? – машинально подумал Майкл.
– Вы позволите?
Была б его воля, он шуганул бы старуху. Но вместо этого поднялся и со всякой возможной вежливостью произнес:
– Пожалуйста, проходите.
Дама уселась, пристроила сумочку и зонт, и, конечно, задала тот же самый вопрос, что и афроамериканка на контроле.
– О, Бог мой! Что с вами?!
– Попал в аварию, – с раздражением ответил Майкл. И подумал.
– Нет, не так, я попал под танк.
***
Роль танка исполнял Боб Опеншоу по кличке Зверь. Здоровенный негритос с внешностью африканского шамана. Прикид с косичками, зловещие тату на руках и спине, не хватало лишь набедренной повязки, кольца в носу и ритуальной раскраски. И подпрыгивал он как шаман перед церемонией жертвоприношения. На его свирепом лице читалось: добро пожаловать в ад, ссыкун. А с остальным было все в порядке. Боксерские перчатки, трусы, боксерки, ринг, рефери, огромный зал, забитый под завязку. Все, как обычно.
Майкл подавил болезненный вздох, вспоминая происшедшее два дня назад. Происшедшее было боем между Опеншоу и Майклом.
За три месяца до этого ему позвонил Дэн Уолш, его промоутер. Когда утром раздался звонок, Кузнецов едва разлепил глаза, непонимающе уставившись в качающийся потолок, в первый момент не узнавая, где находится. Его мучило жуткое похмелье. Майкл попытался встать, но комната вдруг начала вращаться вокруг головы и он тут же со стоном рухнул на кровать. С ненавистью взглянул на телефон, который с тупым безразличием продолжал названивать.
– Катитесь все к черту, я никого не жду, – мрачно выругался он.
Телефон не отставал, требуя, чтобы его взяли.
– На х…, – Майкл накрыл голову подушкой. Телефон замолк.
– Так – то лучше, – он попытался повернулся на бок, но тут же вскочил и бросился в ванную комнату, упал на колени перед унитазом и его желудок вывернулся наизнанку. Обессиливший прислонился к ванне и так сидел минут десять. Потом, пошатываясь, встал, сунул голову под кран. Немного полегчало. Накинув полотенце на голову, вышел из ванны. Зазвонил телефон.
– Привет, Майки, – раздался в трубке знакомый голос Дэна. – Ты в порядке?
– Я в нокдауне, – хотел сказать Майкл, но место этого произнес.– Да, все о, кей.
– Хорошо, – тон Дэна говорил о том, что он Майклу не поверил. – Тогда слушай меня внимательно. Есть предложение.
