Тут и волки сыты, и овцы целы. Только людей не видно
Заполняя отчёт, услышала в дали приближающиеся подвывания.
Началось – подумала я, выдвигая ящик стола и вытаскивая бланк. Через минуту Харон приволок в мой кабинет безвременно усопшего Чарльза Девенси. На мониторе ещё до того, как Харон без стука толкнул дверь, отобразилась вся подноготная мертвяка.
– Принимай, Айша, задолбал уже орать, – кривившись так, будто держал за шиворот не целёхонькую душу, а полусгнившее умертвие, сказал здоровяк.
И вот, казалось бы, почти трёхметровый демон со стальными буграми мышц, блестящей в свете ламп черепушкой, злющими белёсыми глазами с узкими зрачками и острым носом должен пугать трупаков посильнее одной маленькой меня. Но на то оно и Пенитенциарное Огненное управление, чтобы сразу видеть подвох в хрупкой блондинке с фиолетовыми глазами на пол лица, сидящей с таким выражением лица, будто её провели через все пыточные, а только потом усадили за стол администратора и всучили эту поганую работу.
– Нет!!! Только не с ней!!! – Истошно вопил мой подопечный на ближайшие пять минут.
– Хар, вот какого хрена? Сегодня не приёмный день, рабочий день заканчивается через семь минут и тридцать секунд, а ты что? – Вызверилась я, остервенело вписывая в бланк номер своей лицензии, имя, должность и время приёма.
Здоровяк смутился, отчего на серой коже проступили красноватые пятна и, виновато разведя руками, пояснил свой беспредел:
– Внеочередник, малышка, что я мог сделать…
– В лаву скинуть и сделать вид, что случайно! – Психанула, а после, сделав пару глубоких вдохов, улыбнувшись и сверкнув клыками, вежливо произнесла: – Садитесь, уважаемый, пока я добрая.
– Давай, мужик, удачи, терпения, сил, благ и всё такое, – Харон на прощание хлопнул мертвяка по плечу, отчего у бедолаги оно вывихнулось, а после шустро покинул приёмную.
Новый труп трясся как осинка на ветру, но всё же сел напротив меня и приготовился к худшему. Мрачно оглядев полноватого старикашку с жиденькой бородкой и огромной бородавкой на лбу, почившего от удара головой при падении с лестницы, начала с уже опостылевшего:
– Имя, возраст, место проживания, место работы, семейное положение…
– Я ни в чём не виноват!! – Снова поднял крик он. – Почему я здесь, я не должен быть здесь!!!
Чуть не сплюнув от злости, молча откинулась на спинку кресла и ждала, когда чувак пройдёт все стадии отрицания и закончит истерить.
– Девушка, я каждое воскресенье ходил в церковь, никогда ничего не крал, жене ни разу не изменял, да я мухи не обидел! Я не должен быть здесь, почему я тут оказался?!
– Да-да, – покивала я с серьёзным видом, – и кошек не топил, и отраву на соседский урожай не сыпал…
– Так разве за кошек в Ад ссылают?! – Истошно завопил старикан. – А что урожай? А они мне долг не вернули, вот я и лишил их засолки на зиму, чтоб знали!
Помешивая уже остывший кофе, я, с самым доброжелательным выражением лица, пояснила:
– Ну, во-первых, не Ад, а Пенитенциарное Огненное управление, до Ада ещё дожить надо, а во-вторых, за кошек и огурцы ты у нас пару годков бы почалился, а вот за растление малолетних… извини, лет сто минимум. И это прокурор ещё не сильно упорствовал.
Пока дедок косил под сердечный приступ, я спокойно переписала все данные из базы в бланк и крикнула:
– Ривз!
Подопечный Хальраксана явился без промедлений и удивлённо забрал бланк из моих рук.
– А чё, всё что ли?
Дожёвывая какой-то странный на вид пирожок, он пробежался своими чёрными глазами по документу и вскинул бровь с явным вопросом ко мне.
– У меня рабочий день закончился две секунды назад, скажи спасибо, что я вообще хоть что-то написала, – равнодушно заявила ему, отхлёбывая холодный кофе.
