25 марта 2003 года. На улице великолепный день, светит солнце. Я сижу в офисе, держась за голову. Она словно налита свинцом. Говорил же себе: не надо принимать одиночных пациентов. Включаюсь как на целую группу, а подготовки нет, схема та же. Раковая пациентка, пожалел ее, решил проконсультировать. Каков результат? Закономерный – она совершенно не поняла то, что я ей говорил. Теперь трещит голова и я пытаюсь делать выводы.
Вспоминаю звонок в Москве. Женщина разыскала мой телефон и требовательно умоляла, чтобы ее проконсультировали. Ее дочь умирает от рака. Трубку поднял мой знакомый, обращается ко мне:
Что-нибудь скажешь?
Чувства не позволяют мне отвечать. Я отрицательно качаю головой. У знакомого брови лезут вверх.
Может, все-таки скажешь ей что-нибудь, у нее же дочь умирает.
Я ничего не буду говорить этой женщине.
А там женщина рыдает и продолжает умолять,
всхлипывая. Мой знакомый продолжает держать трубку, задавая немой вопрос. И я сдаюсь. Беру по голосу информацию, выходя на поле женщины. В долю секунды все становится ясным. Дикая ненависть к мужчинам. Почему, когда – можно и не смотреть.
Передай этой женщине, – говорю я, – пускай для начала снимет претензии к мужчинам.
Он передает ей мои слова. Потом делает круглые глаза и кладет трубку.
Знаешь, что она мне сказала?
Догадываюсь, – отвечаю я.
Она сказала: а чего этих негодяев и ублюдков прощать-то?
Теперь понимаешь, почему я не хотел с ней говорить?
К сожалению, у многих людей вся энергия уходит на то, чтобы требовать, просить, умолять. Спасение находится вокруг нас, оно находится везде. Но мы часто не хотим брать его, мы требуем, чтоб нам дали, а когда дают, отбрасываем в сторону и требуем чего-то нового, чего-то «эффективного».
Возвращаюсь к сегодняшнему звонку.
Вы были у меня на приеме? – спрашиваю женщину.
Была, но это был телефонный прием. Книги читала, кассеты смотрела.
Хорошо, слушайте внимательно. Что я вижу, то и буду говорить. У вас в поле смерть двоих детей. Из-за этого мощные проблемы в области гинекологии. Полное неприятие вами травмирующей ситуации. Перетряску материального и духовного уровня проходите спокойно, сохраняя любовь. Унижение жизни, желаний, надежд – это для вас пока непреодолимое препятствие. Вы отреклись от любви к мужу, через которого вам давались обиды и унижения. Отреклись от любви к мужу, потому что он не соответствовал вашим идеалам и надеждам. Вы испытывали уныние, недовольство судьбой и нежелание жить. У вас есть дети?
Да, у меня один ребенок.
Я пожимаю плечами: может быть и второй.
Вы не научили своих детей сохранять любовь. Для вашего ребенка любая перетряска гибельна. Он будет отрекаться от любви и к себе, и к другим. Поэтому вы болеете. Вам все понятно?
В ответ – молчание. Я жду некоторое время, затем повторяю вопрос. В ответ – долгая пауза.
Так что мне делать, – наконец выдавливает женщина, – молиться?
Вы хоть понимаете, что такое молитва? Это не выцарапывание здоровья у Бога. Это устремление к Богу и соединение с Ним. Сохранить связь с Богом, когда разрывается связь с человеческим. Сохранить любовь в любой болевой ситуации. Научите этому себя, а потом через молитву – своих детей.
У меня рак матки, – отвечает женщина, – мне предлагают химиотерапию, но я в нее не очень верю.
Химиотерапия – это унижение жизни и желаний. И если не испытывать страха, уныния и депрессии во время лечения, она дает прекрасные результаты. Но в вашем случае, поскольку проблемы не в вас, а в детях, эффект, скорее всего, будет слабым.
Я это чувствую, – говорит женщина. – И все-таки подскажите, что же мне делать?
Теперь молчу я. Вдруг слышу ее тихий голос:
Вы могли бы сказать моему мужу то, что говорили мне?
