Посох Рериха

© Алексей Анненко

© ООО «Издательство АСТ»

Личность Рериха возвышается над временем. Разными гранями открывается она, но никогда всеми сразу. Жизнь его – феномен полноценного раскрытия творческого потенциала человека, независимо от условий времени и места. Весь мир он видел окрестностями для своего деяния. И ощущал ответственность творца не перед людьми своего поколения, а перед высшими принципами, которые обозначал с большой буквы, как Любовь, Красота и Действие. Воплощение их в планетарном масштабе, служение Культуре – кредо Рериха.

Осуществление задуманного «руками и ногами человеческими» окутало жизнь великого подвижника легендами. Существует богатейшая рерихиана, где, в подавляющем большинстве, представление основано на «лекалах», которые построил сам Мастер и его ближайшие сотрудники.

Он сумел пройти над повседневностью мира «верхним путем», грань между реальными событиями и мифологией, образами, созданными воображением, неуловима. И сколько бы «серьезных бородатых экспедиций», о которых говорил Леонид Андреев в своей знаменитой статье «Держава Рериха», результаты таких экспедиций условны и одномерны. Всегда будут непримиримые сторонники крайностей в оценках. А явление Рериха – многомерно и неисчерпаемо.

Как заметил Станислав Лем: «Прогресс человечества – заслуга гениев, особенно прогресс мысли; ведь сообща можно набрести на способ обтесывания кремня, но нельзя коллективно выдумать ноль». Что же говорить о человеке, создавшем целую Державу образов и смыслов?

Первое представление о Рерихе я получил в школьные шестидесятые годы, когда занимался рисованием. Ярким осенним днем, на привокзальной площади, мне купили в киоске журнал «Художник». Случайно. Но на развороте была напечатана репродукция картины не Репина, а Рериха – «Заморские гости»! До сих пор помню ощущение какого-то праздника, яркого зрелища! Потом как-то, на книжной выставке в Томске, встретил и полистал альбом репродукций – необычность, непонятность картин отложились в памяти. Следующий эпизод связан с археологической практикой после первого курса Новосибирского университета. В один из дождливых дней я забрел на половину дома, где жили наши руководители. На этажерке стоял небольшой портрет Рериха в рамке. Видя, что я проявил интерес к портрету, Петр Петрович Лабецкий, художник экспедиции, предложил мне почитать стихи, отпечатанные на фотобумаге. Это были стихи из сюиты «Мальчику» из книги Сергея Эрнста «Н. К. Рерих», изданной в 1918 году. В дореволюционном написании. Образы запали в душу.

Вернувшись после археологической практики в родной Абакан, зашел в книжный магазин. И там меня уже ждал большой альбом Рериха в белой папке. (Что значит – ждал? При тогдашнем книжном голоде альбом о не известном никому художнике просто никому не был нужен. Альбом Сурикова, Репина или Корина просто не дошел бы до прилавка…) Пояснения к картинам, цитаты из литературных произведений художника, напечатанные на обороте репродукций картин, стали для меня прорывом в понимании не только их красоты, но и мудрости. Полвека назад, в 1972 году, передо мной открылся громадный мир, притягательный, мудрый, необычный, красивый, и я обрел посох Рериха. Купив в абаканском книжном магазине зеленый «гознаковский» альбом репродукций художника, я еще, конечно, этого не знал. Но теперь-то, спустя десятилетия, я вижу, что шел (и иду) по жизни, опираясь и нащупывая свою собственную тропинку чудодейственным рериховским посохом.

Н. К. Рерих. 1920-е гг. Музей Николая Рериха (Нью-Йорк)

Этот альбом сыграл в моей судьбе роль ключа, с помощью которого я отворил дверь в Державу Рериха. Вступив на открывшуюся мне территорию, я будто омылся мертвой и живой водой. В Индии есть понятие – дваждырожденный. Оно относится к людям, которые из бессознательного существования переходят к сознательному бытию. Не буквально заново родятся, а обретают понимание своего индивидуального пути. Этих путей много, но хорошо найти, как пел Владимир Высоцкий, «свою колею», свою тропинку, свою мелодию жизни.