Яна, давай притормозим немного. Не наливай мне пока больше. Я лучше кофе сварю. Так давно не пила, уже два года – кормила дочку, беременная была. Поэтому считай, что я первый раз алкоголь пробую: mi primera vez 1. Хорошее шампанское всегда действует разлагающе на мою мораль. Я поняла, ты ждешь от меня ответных признаний. Я тебя разочарую. Таких потрясающих измен мужу у меня никогда не было. Вообще никаких не было. Даже в мыслях. Может, меня он устраивает, а может, достойных принцев не попадалось. После стольких лет с ним мне и думать противно, что я буду с кем-то, кроме него. Но скелет в шкафу у меня тоже есть. Честно говоря, мне давно уже хотелось поделиться с кем-нибудь. Ну, и раз пошла такая пьянка…
Это было давно. Девять лет и двенадцать килограммов назад. Мне было двадцать. Я впервые была так далеко от дома одна, без родителей. Я была, конечно, и раньше за границей. Ну, Египет, Турция, Рим, Прага… Стандартные туристические поездки. Везде с родителями. Одна я уезжала самое далекое – к тетке в Москву. А тут, меня с тремя подружками отпустили в Испанию.
Мы с родителями обычно проводили лето на даче под Питером. Дача у нас самая стандартная, какая только может быть. Двенадцать соток земли в садоводстве N-ной восковой части, десять из которых усеяны полезными растениями, начиная петрушкой и укропом, и заканчивая яблонями и вишнями. Ряды картошки и помидоры в парниках. Пять сортов огурцов и пятнадцать видов георгинов. Маленький дачный домик в две комнаты и папина ненаглядная баня. Туалет на улице. Пара вырезанных из старых шин лебедей возле ворот. В общем, все горячо любимое мамой, папой и бабушкой и ненавидимое мною. Скучные трудодни, оканчивающиеся сомнительным бонусом – шашлыком, вымоченном то в уксусе, то в минеральной воде, майонезе, кефире…
Помню, как поразил меня подарок маме на ее пятидесятилетие: она заказала для себя гигантскую теплицу из поликарбоната. На мой вопрос, не сошла ли она с ума и не стоит ли ей себя побаловать чем-то более изящным, она ответила, что я ещё слишком молода, чтобы что-то понимать в настоящем человеческом счастье.
А в то лето, после успешной сдачи сессии, мне разрешили поехать отдыхать почти на три недели в испанские апартаменты наших дачных соседей, Скобелевых.
Соседи были люди состоятельные. Солидное строение на их участке язык не поворачивался назвать дачным домиком. Соток было восемнадцать. Ухоженный газон заменял грядки. Вместо шашлыка они жарили барбекю. А на праздники устраивали такие фейерверки, что становились культурными событиями не только в нашем, но и соседних садоводствах. В новогоднюю ночь детей торопили доедать оливье в половине первого ночи: «Пойдем скорее, салют пропустишь!». Их благосостояние росло постепенно, а дружба между моими родителями и четой Скобелевых сохранилась со времен их совместной бедной молодости, проведенной на соседних дачных участках.
Отец Саши и Маши тоже когда-то был военным, правда, его звание было выше звания отца, и в служении Родине он разочаровался на пять лет раньше. В девяностых Скобелев старший, имевший довольно авантюрный характер, ушел в бизнес и, перепробовав кучу занятий, неоднократно рискуя жизнью, остановился на импорте в Россию вин из Италии и Испании. Полученное когда-то звание и успехи в бизнесе делали Скобелева безусловным авторитетом в глазах моего отца. Ну, а Скобелеву приятно было поражать воображение папы все новыми достижениями и приобретениями: зачем же они нужны, если их некому демонстрировать.
У Скобелевых были дети: близнецы Маша и Саша, на три года старше меня. Совместный отдых сделал нас друзьями детства. А дачная скука заставила нас с Сашей решить, что мы влюблены друг в друга. Так что к тому испанскому лету мы уж полтора года как встречались, естественно, под умиленными взглядами наших родителей.
