Семиречье дремало, закутавшись в пушистое снежное покрывало. Давно стемнело, и в столь поздний час по пустынным улицам бродил лишь снег. Он устилал покатые крыши, выбеливая цветную черепицу, и невесомо стучался в тёмные окна, укрывал широкие набережные белыми коврами и искрил в свете колдовских фонарей, укутывал сонные деревья и ложился на холодные лавки. И топтался на крылечках, крался по улочкам, цеплялся за широкие перила мостов и узкие карнизы. И, казалось, всех прогнал с улиц… или нет?
Нет, не всех.
Одинокая тень скользила по набережной, не оставляя следов и не поддаваясь колдовству снега – не позволяя ни укрыть себя, ни убаюкать. У тени была цель, и она достигла её очень быстро, добравшись до древнего мрачного здания на набережной Первого острова.
Длинное массивное строение с широким крыльцом стояло позади двух старых зданий в заснеженном парке – спрятанное за кованой оградой, опоясанное цепочками колдовских фонарей. Тень жадно закружила у здания, то подлетая до пятого этажа, то спускаясь к первому, заглядывая поочерёдно во все тёмные окна, но без толку. Как всегда, с отчаянием поняла тень. Её снова, в который раз, встречали лишь тьма, тишина и опустевшие кабинеты.
Однако на исходе времени, когда у тени оставалось не более получаса, она заметила слабый-слабый свет в торце здания – в окне полуподвала. Метнувшись к нему, тень присела и коснулась стекла. Нет, снова нет… Древнее колдовство опять не пустило её внутрь, и тогда она постучалась. Сначала робко, а потом заколотила что есть мочи.
За столом, заваленным папками и бумагами, кто-то спал. Тень видела лишь взъерошенную светловолосую голову и стучала-стучала-стучала… Но отозвался не человек. Полосатый котёнок вскочил на подоконник, внимательно посмотрел на тень, мазнул лапкой по стеклу и отчаянно замяукал. И дозвался-таки.
Человек – молодой мужчина – поднял голову, выпрямился, протёр глаза и изумлённо уставился на котёнка. Точно его не должно тут быть. А после встал и подошёл к окну. Тень снова застучала по стеклу, а котёнок замяукал пуще прежнего. Мужчина всмотрелся в окно, но, к отчаянию тени, никого не увидел. Конечно, ведь для него – северного колдуна – там никого не было.
Однако колдун, не видя, всё-таки верил. Знал о том, что тени-невидимки существуют. И о том, что животные, в отличие от людей, видят чуть больше. Он внимательно посмотрел на котёнка, о чём-то тихо спросил и выслушал мяукающий ответ. Тень замерла: поймёт или нет?.. Мужчина кивнул, метнулся к столу, стянул со спинки стула тёмную зимнюю куртку и выскочил из комнаты. Тень собрала в кулак все свои силы. Он и здесь её не увидит. Но нужно дать знать, что ей нужна помощь. Очень.
Мужчина появился на улице быстро – всё такой же взъерошенный, в наспех наброшенной куртке, почти выбеленной снегом.
– Кто ты? – спросил он хрипло. – Где ты?
В его ладони свился водяной клубок, в ногах закрутились змеи чёрных ручейков – но как северное колдовство поможет тени?.. И получится ли у неё помочь самой себе?.. Тень вздохнула, подалась вперёд и крепко обняла колдуна. Тот сразу вздрогнул, будто что-то почувствовал.
– Так ты здесь? – повторил он тихо.
И всё – время тени кончилось. Невидимый поводок дёрнул её обратно, и она снежным ветром понеслась мимо тёмных зданий, даже не успев понять, ощутил ли колдун присутствие бесплотной невидимки. Поверил ли в неё – всё-таки. И сможет ли выручить. Или найти другого спасителя.
Однако сегодня ей впервые за долгое время повезло. Значит, надо постараться снова вырваться из плена – завтра.
***
Матушка Шанэ проснулась привычно рано, но вставать ей не хотелось. В очаге потрескивали поленья, в ногах урчал кот, в комнате стоял сонный сумрак, а за окном лениво кружили крупные хлопья снега. И она позволила себе лениво понежиться под тёплым одеялом – и почти задремала…
