Город тонет в шуме машин, смоге и самых разнообразных запахах. Его унылая серость передается прохожим, словно она заразна. Мрачные лица, сосредоточенные и серьезные. Люди идут по делам, не замечая, что происходит вокруг. Каждый занят своими мыслями и вряд ли вообще видит других людей. Окружающие словно призраки. Такие же прозрачные, невидимые. Это оказывается на руку мошенникам, ворам и другим личностям с не самыми честными намерениями. Карманник с ловкими руками вполне может проскользнуть мимо и оставить прохожего без кошелька, телефона или банковской карты. Впрочем, рады такому раскладу далеко не только криминальные элементы, заинтересованных можно перечислять до бесконечности. И один из таких заинтересованных – человек, обнимающий себя руками за плечи
Хотя вряд ли кто-то в этом городе мог бы применить к нему слово «человек». Любой на этой улице сказал бы, что некто подобный просто недостоин так называться. Вовсе не потому, что он не подчиняется никакой морали или совершил зверский поступок, совсем нет. В большинстве случаев как раз те, кто считает себя достойным называться человеком, совершали такое, что волосы на голове могли бы зашевелиться. Так что критерий "человечности" был далеко не синонимом законопослушности или моральной чистоты.
Высокая фигура «недочеловека» стоит напротив витрины одного из магазинов техники. Рядом с ним – еще парочка, с любопытством наблюдающая за происходящим: звук едва слышен, но разобрать слова оказывается вполне возможно. Выставочные образцы за стеклом демонстрируют очередное ток-шоу. Такие обычно начинаются вечером, когда все уже вернулись с работы домой, но в этот раз в уголке экрана светилась надпись «прямая трансляция». В глаза бросается красивая ведущая, сидящая на фоне яркого логотипа, сообщающего вульгарное название: «Ночное откровение». Что-то подобное могло вызвать лишь скептицизм, но гость программы не мог не притягивать любопытный взгляд.
Этим гостем был симпатичный юноша на соседнем диванчике напротив ведущей, взлелеянный жизнью, деньгами и популярностью. Он не вызывал у «недочеловека» перед экраном ничего, кроме отвращения и раздражения.
Волчьи уши раздраженно дергаются, а потом поворачиваются, улавливая звук, который обычные прохожие еще не могли услышать. Нужно бежать. Скорее, быстрее. Полицейские огни окрашивают улицу в синий и красный цвета, превращая мир в двухцветный калейдоскоп. Сирена прорезает своим писком равномерный шум улиц, оглушая каждого, кто его слышит. Прохожие останавливаются, наблюдая за целой делегаций из полицейских машин.
Беглец срывается с места, скрываясь во тьме ближайшей подворотни, петляет меж домов в попытках оторваться. Старая обувь скрипит, еле-еле выдерживая нагрузку. Сердце, стучащее в горле, отбивает неровный ритм, отдающий в уши. Слышат ли окружающие, как бешено оно колотится?
Он не знает, сколько бежит. Иногда кажется, что время ускоряется, а иногда оно словно застывает на месте, замораживая и его. Словно в тех самых снах, в которых сколько бы ты не бежал всегда остаешься на месте. Ноги горят огнем. Из очередного переулка он выскакивает на узкую тротуарную дорожку: на дороге собирается огромная пробка, у которой нет никакой перспективы рассосаться в ближайшее время. Мужчина ныряет в плотный поток машин. Он не собирается попадаться в руки так просто.
Зрительный зал тонет в темноте, невозможно даже различить лица, но можно почувствовать тот интерес, который зрители проявляют к происходящему на сцене. Женщина с короткой стрижкой и в строгом костюме чуть склоняется вперед, держа в руках планшет, а парень, вопреки официозу, расслабленно откидывается на спинку диванчика. Ослепительный свет придает вечернему шоу какой-то особенный антураж.Яркие софиты освещают двух человек, сидящих друг напротив друга. Оба приятно улыбаются.
