Завтра! Все начнется завтра!
Промозглая дождливая погода. В окно хлещет осенний дождь. Холодно и зябко. Я с ногами забралась в большое потертое старинное кресло. Тепло от камина согревало и успокаивало. Обложившись бумагами, быстро прочитывала их и делала какие-то пометки на полях.
Не то царапаешь, – отвлек меня от работы скрипучий баритон.
Вздрогнув, я посмотрела в камин. На небольшом черном трончике со всех сторон охваченный огнем, восседал обаятельнейший чертенок. Закинув ножку на ножку, поблескивая золоченым узором на черном лакированном копытце, неспешно ковыряясь ноготочком в острых зубках и философски закатив глазки, мой неожиданный гость изрекал:
Сегодня в моде писюльки о любви и этой мокрухе. Так это. Когда один другому насолил, а тот ему в морду бац, а другой, значит, отомщу. И пошло, и поехало. Бам! Бух! Бац! Аууу!
Между прочим, чертенка зовут Чек, и он довольно периодично материализуется в моем камине, с комфортом устраивается на своем огненном трончике, видимо, ему требуется некоторый подогрев, и развлекает меня своими нескучными беседами. Прямо как сейчас.
Я улыбнулась своим мыслям. Чек, надув губки, обиженно изрек:
Твои бы каракули и в лучших целях. Цены бы тебе не было.
И хлопнув в ладоши, исчез, оставив лишь лихо закрученный завиток дыма.
О Чеки стоит сказать отдельно. Это очень симпатичный и вылощенный чертик. Черная шкурка – гордость хозяина поблескивает от чистоты и ухоженности, подстрижена и завита, расчесана на витиеватые проборчики и, вообще, имеет обалденно привлекательный вид. Ко всему прочему и копытца, и ногти, и зубы, и рожки – черные, отшлифованные, с золотыми прожилками и узорами. Последний штрих в образе Чека – это алый бант, щегольски завязанный на полнеющей талии.
Так вот, оставшись одна после эффектного исчезновения Чека, я почувствовала себя чертовски одиноко. Работа валилась из рук, а черный трончик, не исчезнув за своим хозяином, настойчиво манил и привлекал мое внимание.
А! Чем черт не шутит! подумала я и подошла к камину. Витиеватый дымок еще полностью не развеялся. Невинно протянув руки, я хлопнула его в самый закрученный локон. И…
Боже! Если бы я знала, что творю, не пошевелила бы и пальцем. Но я не знала и пошевелила.
И это «И» перевернуло всю мою спокойную и размеренную жизнь одинокой, оставленной, вырастившей детей, отпустившей их, респектабельной особы чуть больше сорока пяти, но не добравшейся до пятидесяти, с привлекательной (как мне кажется) внешностью, в меру стервозной, отчаянной оптимисткой, мечтающей где-то глубоко-глубоко в душе удачно выйти замуж и остаток дней провести у камина, выполняя не очень нужную и не очень отягощающую, сидяче-востребованную работу.
Итак, это я – Лия Арсеньевна. Без ста грамм не запомнишь. Но, как говорится, чем одарили, то и ношу. И именно меня в этот злополучно-счастливый день судьба решила пустить в расход ненасытному Случаю и Лихому Приключению в придачу.
Камин. Хлопок в самое уязвимое место спирали. И я обалдело озираюсь по сторонам.
Батюшки, и что это такое? И где я? И что это за три луны… или солнца?
В общем, моя запутанная история началась в тридевятом царстве, в изумрудном государстве, на каменном утесе, где я воссела как воспаривший орел с круглыми глазами и ни одной здравой мыслью. Чуть пообвыкнув, неспешно осмотрелась по сторонам, оценивая окрестности любопытствующим взглядом. И первая здраво-целостная мысль, посетившая мою пустую голову, была о том, что это явно не дом!
И так как мысли-дверь со скрипом приоткрылась, то туда на полном галопе поспешили впечатления, чуть приотставшие в дороге.
Мир, приютивший меня в своем лоне, был по-настоящему красив. Изумрудно бархатная трава мягкими волнами омывала оранжевый утес, на котором я восседала как на троне. Небо цвета оливы переливалось в игристых лучах трех солнц, образовавших на небе неправильный треугольник. Центральное большое белое светило, лишь не намного подпрыгнув от линии горизонта, припудривало весь этот мир белесой изысканностью. Его лучи, скользя по поверхности, одаривали мягким теплом, купая все вокруг в колыбели изнеженности.
