Купейные рассказы

В первых рядах блистали парадными мундирами, искрились звездами и медалями дорогие коньяки и марочные вина. Пониже толпилась гражданская шпана типа «Алиготе». Совсем внизу, почти на земле, бомжевали портвейны «Агдам» неизвестно какого разлива, предлагали свои услуги не первой свежести «Изабеллы» и «Лидии».

– Мадам, – вкрадчиво начал я, – нам бы чего прозрачного, помягче, но подешевле на единицу объема и чтобы утром голова не болела, и керосином не отдавало.

– А колбаску и сало, не откажите в любезности, порезать, – продолжил мой друг и показал движеньями ладони, как это надлежит сделать.

Мадам оценила наши внешние данные, сообразила про возможности, на всякий случай фирменный фартучек на бюсте на секунду напрягся, потом богиня расслабилась и предложила емкость из среднего ряда:

– Вот это, вам подойдет. Мы пробовали. Достойный, приятный, напиток.

Слово «Вам» было произнесено именно с большой буквы. Цена напитка еще более расположила к вдумчивой женщине. Мы кивнули, и на мраморном прилавке сверкнула золотой фиксой пробки пышных форм двухлитровая красавица. Потом еще одна. Потом на всякий случай к двум предыдущим флаконам, как сказал мой опытный товарищ, «чтобы потом второй раз не бегать», прибавилась «полулиторвая красноносенькая перцовочка».

– Из Союза художников, что ли? – спросила продавщица.

Мы кивнули, сказали: «Почти» и покраснели от вранья. Женщина в белом, но не медицинском халате понимающе улыбнулась, застучала ножом, нарезая шпик, колбасу, копченое сало, а мы отправились, разглядывая ряды полок, не отгороженных прилавком, за другой снедью.

Настроение и серьезная сумма, выделенная на покупки, не способствовали рассуждениям на тему бренности бытия, и оранжевая пластиковая корзина постепенно тяжелела, наполнялась кабачковой икрой, маринованными грибами, оливками, хлебом, огурцами величиной с пистолетный патрон девятимиллиметрового калибра, прочим не очень дорогим, но полезным для закуси. Мы толковали о своем, и не заметили, как почти уткнулись в коренастого мужика.