Колёса вагона весело отстукивали на рельсовых стыках: «На север… На север… На север…» За пыльным окном проплывали деревеньки, поля, зелёные рощи, озёра с тёмно-синей водой, мелькали телеграфные столбы, контактные опоры.
Темноволосый мужчина приятной наружности, на вид лет двадцати восьми или чуть старше, среднего роста и такого же телосложения, сидел в одиночестве в купе вагона скорого поезда и разгадывал сканворды. Слегка утомившись от этого занятия, он, отодвинув журнал и карандаш, посмотрел в окно. Живые голубые глаза на худощавом лице смотрели на мир доброжелательно и грустно. Молодой человек глубоко вздохнул, глянул на пустые соседние полки, откровенно досадуя, что даже поговорить не с кем: пассажиропоток в этот период лета направлен преимущественно с севера на юг, а не наоборот.
Всё ближе конец пути. Вот уже замелькали знакомые полустанки, лесные массивы, порожистые речки и скалистые сопки, куда он в школьные годы, вместе с одноклассниками, ходил в дальние походы. Сердце молодого человека невольно забилось сильней: как то его встретит малая родина после долгой разлуки…
Запищал мобильник, пришла СМС: «Вить извин пож надо поговор ест причин жду», – как и раньше, от его бывшей подруги Галины. И, как всегда, сокращённо, плохо понятно и с полным отсутствием знаков препинания.
Но хозяин мобильника информацию понял, нахмурил густые брови и положил телефон на столик. Как будто убавилось света в окне вагона и померкла радость от ясного солнечного утра.
«Наконец-то вспомнила, что я существую… Не прошло и недели… – со злой иронией подумал он и ещё раз пробежал глазами по тексту сообщения. „Надо поговор…“ И говорить нам совершенно не о чем! Уже отговорили… „Ест причин…“ И причину твою знаю… Как же, видел её – с лысиной! Жаль только, что этой „причине“ по морде не съездил! Не получилось, не успел…»
Виктор Поляков работал слесарем на заводе и теперь находился в очередном отпуске. И хотя сейчас ехал на свою родину, предстоящий отдых, после серьёзных душевных переживаний, его мало радовал. Он грустно поглядывал на проплывающие в окне однообразные пейзажи и размышлял о своей жизни. И задуматься ему было о чём…
Виктор вспомнил о небольшом сборнике стихов, который сунул в поклажу его друг Игорь на вокзале: «Почитай в дороге – помогает от мрачных мыслей…», и достал книжку. С первых же страниц пассажир оценил подарок друга. Сейчас как никогда он понимал язвительные строки поэта Губермана о женщине и был полностью солидарен с ним:
«Обманчив бабий внешний вид.
И даже в плоти её хрупкой
Натура женская таит
Единство арфы с мясорубкой».
Конечно, Поляков не настаивал на таком категоричном утверждении относительно всех женщин на свете – этого он просто не знал. Но с тем, что данная характеристика подходит для его Галины, был согласен на все сто процентов: «Она как кошка: то ласковая, когда ей хорошо: гладишь, мурлыкает, то вдруг выпустит коготки, если начнёшь гладить против шерсти. А тут ещё это…»
Измена горячо любимой женщины потрясла Виктора, выбила из привычной жизненной колеи. Теперь он понял, что искренние чувства были только с его стороны, а Галя только талантливо играла, делала вид, что любит, была всего лишь хорошей актрисой. Не зря же гласит народная мудрость: любящие глаза по сторонам не смотрят. А она смотрела…
Но ведь как всё красиво началось – с любви, о которой говорят «с первого взгляда»…
«…Вот женщины: дают нам жизнь,
А после жить нам не дают».
…Где-то с полгода назад Виктор с другом и коллегой Игорем Максимовым, как обычно в пятницу после работы, зашли перекусить в кафешку недалеко от их заводского общежития. Посетителей в такое время ещё немного, выбор блюд имеется в полном объёме, и можно спокойно и относительно недорого поужинать. Правда, в этот день людей в зале было чуть больше обычного. Кроме постоянных едоков, за накрытым столиком у окна расположилась четвёрка нарядно одетых девчат, отмечающих чей-то день рождения. Там то и дело слышались весёлые голоса, шутки и звонкий женский смех.
