Роман Корабельников шёл по улице, залитой ярким весенним солнцем. У него было отличное настроение. Наконец-то наступило долгожданное летнее тепло. Ещё не до конца отцвели черемуха и сирень, а траву уже украшали россыпи одуванчиков.
Но не только тепло было причиной радости студента. Хозяин кафе «Лиана», где он подрабатывал рядовым официантом, решил поднять его в должности на летний период. Тимофей Воронцов, исполнявший до этого обязанности старшего, «замучил своим нытьем», за что был отправлен в продолжительный отпуск с неясными пока перспективами после его окончания. В честь повышения и за добросовестную работу Альберт Хасин вручил Роману конверт с щедрой премией.
Можно было поступить практично и отложить деньги на чёрный день. Роман размышлял над этим вопросом, когда на его пути возник большой торговый комплекс. Огромный плакат занимал часть фасада: «Только три дня – скидки на фотоаппараты до 30 %».
Роман всегда мечтал о фотоаппарате, однако в его семье не любили фотографироваться, если не сказать – ненавидели. Мальчишку тоже воспитали так – с нелюбовью к снимкам и к их созданию. Хотя он слышал, что отец был мастером своего дела. Его работы даже публиковала местная газета, и наслышанные по сарафанному радио о его таланте приглашали его с просьбами запечатлеть различные торжества.
И если у его сверстников альбомы трескались от количества фотографий начиная с рождения, то у Ромы число карточек можно было пересчитать по пальцам. Хорошо, если обеих рук.
Фотографироваться сам он не любил либо был равнодушен к этому. Однако всегда мечтал побывать по ту сторону объектива, лёгкими щелчками отмеряя кадры.
Рома поймал себя на том, что улыбается, глядя на чёрную «зеркалку», занимавшую бо́льшую часть рекламного баннера. Тех, кто его приучал жить без фото, уже нет рядом. Может, это знак свыше – начать новую страницу своей жизни, освободившись от прежних предрассудков?
* * *
Он плохо помнил своих родителей. Мама преждевременно умерла. Рома тогда начал учиться в первом классе.
В тот сентябрьский день он шёл из школы, пиная жёлтые листья, как футбольный мяч и наблюдая, как, медленно кружась, они падают вниз.
Его семья жила в обычной хрущёвке, главной достопримечательностью которой позже стал сосед дядя Коля Иноземцев. Его отправили в Москву в командировку, и там он случайно попал на съёмочную площадку. Спустя годы простой инженер получил звание Заслуженного артиста. А благодаря его популярности пятиэтажка из красного и белого кирпича периодически появлялась в публикациях об известном актёре.
Сейчас рядом их с подъездом стояли чужие машины – с мигалками и надписями, значения которых он не знал. Школьник стал подниматься по лестнице, пытаясь понять, что произошло. Наверху разговаривали соседки. Из сбивчивой речи он разобрал лишь «руки на себя наложила».
Мальчик не понимал, что означает это выражение. Он встал в лестничном пролёте, поставил у ног «сменку» и попытался представить, – как это – «наложить на себя руки».
Он положил ладошки на голову – нет, не то. Это, наверное, «схватиться да голову». Переместил ладони себе на плечи: правую – на правую, левую – на левую. Не очень-то удобно, и вообще странный жест. Опустил руки ниже, на грудь. Фу! Как девушки на взрослых картинках, которые он случайно видел. Рома соединил ладони прямо перед собой, как вдруг на лестнице показались соседки. Одна тут же начала выть:
– Ой, Рома, Ромочка! Молись, мальчик, правильно делаешь, что молишься. Надо вымаливать у Бога прощения за такой страшный грех.
Тетя Вера подошла и обняла ничего не понимавшего парня. Он почувствовал запах жареных котлет от сыроватого фартука.
– Я ничего не понял, и вы меня пугаете, – насупившись, сказал он, держа руки вдоль тела и не собираясь обнимать женщину в ответ.
