Говорят, первое впечатление значит очень много. Прежде, чем складывается какое-либо мнение, человека изначально должно что-то привлечь, или, напротив, оттолкнуть. Внешность, голос, запах, жесты и мимика… В моем случае ничто из этого не сработало, несмотря на то, что я видела родного отца впервые за все свои двадцать лет.
Конечно, ситуация не особенно располагала к знакомству. На дворе стояла ночь, в небе ярко светила полная луна, а до этой минуты я испытала все прелести похищения, ментальные пытки, мистическую драку не на жизнь, а на смерть, и едва не лишилась своего обожаемо темного и очаровательно саркастичного ведьмака Влада Яблонева.
За последний час я видела, как наш противник, осознав поражение, шагнул с крыши, и в какой кровавый шмат сырого мяса он превратился, пролетев двенадцать этажей заброшенного хлебозавода. Между двумя этими значимыми событиями Влад все же признал свои чувства, пусть мне пришлось читать по глазам да между строк (и на то есть огромная причина, думать о которой сейчас не хочется) и случился наш первый, до сих пор горевший на губах, поцелуй.
После всего сделанного, услышанного и сказанного я сомневалась, существует ли слово, способное обозначить мое нынешнее состояние. Титаническая усталость и внутренняя раздробленность при хаосе мыслей. Больше всего мне требовался максимально продолжительный сон и какой-нибудь особенный чай с легкой руки практикующего. Если говорить об идеальном варианте, то хорошо бы Яблонев остался при этом со мной, но мой ведьмак был вынужден разбираться со всеми последствиями нашего «приключения». Так или иначе, явление прежде не интересовавшегося мною родителя в этот сценарий не вписывалось совершенно.
Как следует разогнавшись ментально еще на крыше, я и сейчас продолжала видеть все вокруг на двух планах: реальном и метафизическом. Не просто видеть, но и чувствовать. За спиной шеренгой растянулась стая из самых крупных представителей собачьего племени – звериные ипостаси моего рода потомственных фамильяров, присматривающие и помогающие с тех пор, как наша с Владом связь запустилась на всю мощь.
Каждая из них следила за мускулистым и крепко сбитым испанским бульдогом перед нами. Холеный, сильный и уверенный; шкура с тигровым окрасом лоснилась и блестела в лунном свете, знакомые по собственному отражению каре-желтые глаза смотрели выжидающе, но спокойно. Все тело – сплошные мышцы, а сомкнутая пасть оставляла простор воображению, впечатляя одним видом. Опытный воин и охотник, наверняка отличная ищейка.
Человеческий облик сохранял все, что внушала собачья сущность. Мужчина, оказавшийся моим отцом, был высок, спортивно сложен и источал такую уверенность, что захотелось как следует потрепать ее в качестве проверки.
Пока я разглядывала его на всех возможных уровнях, никто из присутствующих не рискнул нарушить напряженную тишину. Всего в шаге от нас, нервно сминая собственные руки, стояла мама, переводя взгляд с меня на отца и обратно. Последний раз, когда мы с ней виделись, был как будто в другой жизни, хотя на деле всего лишь позавчера. Ее знакомство с Владом закончилось бурным скандалом и моим уходом из дома, когда вскрылось, что она всю жизнь знала о существовании практикующих и моем месте в их мире.
Чуть левее подпирал плечом фонарный столб второй незнакомец. По характерным внешним чертам я догадывалась, что это еще один мой кровный родственничек. Интуиция пометила его как родного дядю, скорее всего, младшего брата отца. Кристально ясно было и то, что они составляют тандем практикующего и фамильяра. Стиль, взгляды и общая аура выдавали в них темных, то есть в своих ментальных практиках они прибегают к самым жестким мерам и различным ресурсам. Самое важное, что сразу же объяснил мне Влад – темные и светлые не значит добрые или злые, разнятся только методы и принципы.
