Широкую просторную комнату, мастерскую живописца с темными холстами на серых стенах, обнимало чудесное утро. Разгорался ясный и жаркий день середины лета. Молодой художник, легко одетый высокий и стройный мужчина со связанными сзади длинными черными волосами стоял у мольберта напротив распахнутого окна. Тем временем в комнату вошла русоволосая девушка двадцати трех лет в летнем платье. Весь облик ее был светлым, а вот миловидное личико хмурилось, как неприветливая осень.
Постояв у двери, девушка позвала живописца:
– Артур!
Молодой человек нехотя обернулся:
– Аля! Что-то еще случилось?
– Да. Твоему другу Виталию стало хуже.
– Он мне не друг, просто знакомый.
– Не важно! Он гость. Ему все хуже, а скорой нет. Артур! Давай сами отвезем Виталика в больницу!
– Ну, вот еще! Если вызвали скорую, то она скоро и приедет. Ира проводит врачей. Тебе, Аля, вообще незачем заниматься этим. Ты лучше сядь и позируй мне.
На мольберте красовался как раз портрет вошедшей девушки. Ее вполне можно было узнать, хотя на холсте она выглядела не лучшим образом. Нарисованная особа сидела в сером платье на блеклой скамье, под колонной, и всю ее фигуру окутывал белесый туман. На зрителей печально смотрело безжизненное лицо.
Критически осмотрев произведение, Алина вздохнула и честно высказала свое мнение:
– Артур! Извини, но картине ничего не поможет. Она… не слишком хороша.
– Нехороша?!
– Да, Артур, она даже слишком нехороша. Просто ужасна.
С досадой отложив кисть, молодой человек сделал пару шагов в сторону и почти упал в мягкое кресло.
– Ты говоришь так просто, чтобы позлить меня! – отогнав назойливую мошкару, раздраженно заявил он.
Артуру недавно исполнилось тридцать лет. В нем соединилось все, что могут дать человеку молодость и успех. Он отлично смотрелся в легкой красной тунике, нешироких темных штанах и плетеных сандалиях на босу ногу. Прилегающая одежда подчеркивала гибкость тонкой в поясе и широкой в плечах фигуры. Яркость рубашки оттеняла белую кожу. Пушистые черные с синим отливом кудри привольно струились вдоль тонкого, гармоничного и черноокого лица.
Эффектная внешность художника заслуживала искреннего восхищения, но дама взирала на него недружелюбно.
– Артур, вовсе нет! На мой взгляд, картина вышла чересчур мрачной. Ты бы добавил в нее больше света, и все получилось бы хорошо.
– Аля! – поджал губы непризнанный автор. – Хочу кое-что напомнить тебе. Ты моя невеста и уже два месяца живешь у меня дома без забот и хлопот. Я думал, ты с каждым днем будешь становиться все лучше. Но ты начала делать все так, что мне самому хочется уехать отсюда. Подумать только! Из-за кого у нас ссора?! Из-за случайного пришлого человека. Он никто и звать его никак. Отвратительно! Не в правилах моего дома! Моя подруга должна любить и уважать меня и всегда быть на моей стороне. Если ты хочешь, чтобы все наладилось, подумай над своим поведением и сделай правильный выбор!
– Я подумаю, – поморщившись, Алина отвернулась.
– Я отпустил тебя? Куда ты идешь? – сдвинул брови молодой человек.
– К нашему гостю. Проверить, как он. Может быть, что-то нужно.
– Зачем?!
– Артур! – резко ответила девушка. – Я уже все сказала тебе! Ему хуже, и мне надо к нему!
– Ну, ладно, Аля! – махнул рукой собеседник, сменив гнев на милость. – Чем бы дитя не тешилось… Иди. Скажи, чтобы мне принесли кофе.
– Хорошо, – согласие прозвучало холодно, и беззвучно затворилась массивная дверь.
Выйдя из расположенной в мансарде мастерской, Алина спустилась по внутренней лестнице, прошла в пустой коридор и остановилась у большого окна. Ее окружал третий этаж добротного каменного особняка, практически маленького замка, принадлежащего семье Артура и являющегося достопримечательностью в предместье областного города Энск. Плоскую крышу помпезной постройки по углам венчало четыре островерхие башенки. Внизу стелились причудливые тени. Вымощенная камнем часть двора переходила в обширный ухоженный сад, обнесенный оградой. Сверху пленяло зрелище пышных кустов, небольших деревьев и разнообразных цветов.
