– Вина, барон?
Вопрос задал высокий, крепкий мужчина средних лет, одетый в простой кожаный колет поверх белоснежной рубашки. У него было простоватое лицо с крупными чертами, зеленые глаза, излучавшие сейчас заботу и участие, широкие кисти, по-видимому, очень сильных рук и черные волосы до плеч, слегка тронутые сединой.
Но его собеседник ни на мгновение не обманулся простоватым видом рубахи-парня хозяина замка. Более того, он был твердо уверен, что перед ним один из самых умных, хитрых и жестоких людей, которых он видел в своей, совсем не короткой жизни.
– Благодарю, барон, – вежливо поклонился он, – может, позже. Мне бы хотелось обсудить с вами несколько вопросов наедине. Именно поэтому я и попросил вас принять меня именно в кабинете. Насколько я знаю, подслушать нас здесь практически невозможно!
Собеседник, в противоположность хозяину замка, был невысоким толстячком пятидесяти лет, с круглым, румяным, добрым лицом. Черты его лица не были крупными, однако же, и мелкими их нельзя было назвать.
У него были карие глаза, чуть навыкате, поэтому у собеседника возникало ощущение, что он сейчас воскликнет, что-нибудь типа: «Да ты что?!» или «Ну надо же!». Глядя на него, казалось, что он вот-вот пошутит, и сам же добродушно рассмеется своей шутке.
Это впечатление исчезало, как крысы во время пожара, стоило только повнимательнее вглядеться в эти карие глаза чуть навыкате. Холодный, оценивающий взгляд, больше подошел бы какой-нибудь хладнокровной рептилии, нежели человеку.
Короткие, когда-то рыжие, а теперь непонятно какого цвета, редкие волосы, были похожи на нимб над его головой. Одет был барон в неброскую дорожную одежду, но при взгляде на нее все понимали, что эта неброская одежда стоила больших денег.
Все это вместе производило впечатление жесткого, неуступчивого человека, не лишенного, однако, чувства юмора, в основном, черного.
И вот сейчас эти два человека собрались, чтобы решить судьбу третьего.
– Барон, раз уж разговор у нас будет насквозь деловой, – начал хозяин замка, наливая в свой бокал вино, – предлагаю, для упрощения общения, уйти от официоза, перейти на простой разговорный язык и обращаться друг к другу по именам.
– Отлично! – поддержал его предложение собеседник, – я сам хотел это же предложить! Итак, Лон, мне кажется, что ты уже представляешь, о чем я хотел поговорить с тобой.
Хозяин замка усмехнулся и согласно кивнул.
– Естественно, Клом, естественно! Для этого не нужно быть провидцем! Ты ведь хочешь выдать свою младшую дочь за моего среднего сына, я прав?
Клом склонил голову, подтверждая правильность этого предположения.
– Тогда, если мы решили, что этот вопрос решен, перед нами встает другой вопрос – где они будут жить? Есть какие-нибудь идеи? – хозяин замка точно знал, чего он хочет и железной рукой вел разговор к нужному ему решению.
– Знаешь, Лон, – ненадолго задумавшись, произнес Клом, – я мог бы выделить им деревеньку на жизнь, но, думаю, у тебя есть предложение получше. Я прав?
Теперь пришло время хозяину замка согласно склонять голову.
– Ну, а раз я прав, – продолжал Клом, – то предлагаю тебе оставить всю эту дипломатическую фигню женщинам, и прямо сказать, что ты такого придумал.
Барон Лон Дрекст немного подумал, а потом произнес:
– Ну, собственно, почему бы и нет?! Я предлагаю нашим детям подарить баронство Смел.
Какое-то время в комнате висела тишина. Лон, не услышав слов поддержки своему, как он считал, удачному плану, нахмурился и начал быстренько соображать, что необходимо сделать, чтобы это намерение не стало известно барону Смелу.
– Дерзко, нагло, неожиданно, – осторожно выразил Клом свои мысли после недолгого раздумья, – поэтому имеет шансы на реализацию. Я готов предоставить своих воинов!
