Моей жене Елене посвящается
«И чего только в этом Питере нет! – С увлечением крикнул младший, – окромя отца с матерью всё есть!»
«Окромя этого, братец ты мой, всё находится», – наставительно порешил старший.
Ф. М. Достоевский. «Преступление и наказание»
«Мрачная это была история, одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно скрываются под тяжёлым петербургским небом, в тёмных, потаённых закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений; среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни»
Ф.М.Достоевский «Униженные и
оскорблённые»
Мне сто раз, среди этого тумана, задавалась странная, но навязчивая грёза: «А что, как разлетится этот туман и уйдёт кверху, не уйдёт ли с ним вместе весь этот гнилой, склизлый город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?»
Ф. М. Достоевский «Подросток»
Декабрь пришёл с неожиданными оттепелями вперемешку с шальными снегопадами, ночными заморозками и резкими дневными потеплениями. За две недели до Нового года ночью прошёл снег, парализовавший к утру дорожные артерии мегаполиса, которые и без вмешательства погоды уже давно страдали от переизбытка транспорта.
Дорожные службы, как всегда, оказались не готовы к погодным выкрутасам: техники не хватало, дороги расчищались медленно, неизбежные пробки рассосались лишь к полудню. Посыпанные буроватым песком с солью дороги покрылись грязной жижей, скрыв коварных врагов автомобилистов ямы и колдобины. Днём снег расчищали только на остановках общественного транспорта, на дорогах его временно сгребали к обочинам. Эти грязные отвалы вывозились ночью. К ночи температура воздуха упала. Заветрило. С серых небес изредка срывалось колючее крошево.
Погодные метания, однако, никак не повлияли на предновогоднюю атмосферу. Город начал готовиться к празднику загодя, ещё в ноябре – встречать собирались год знаменательный, – последний год тысячелетия.
Проспекты украсились неисчислимыми перетяжками с мигающими композициями из разноцветных лампочек; на озябшие голые деревца накинули мигающие сотнями разноцветных огоньков новомодные неоновые паутинки, в витринах магазинов засверкали разноцветными гирляндами искусственные ёлки разного калибра; по устоявшейся традиции на пустынных питерских площадях установили и украсили новогодние ели.
Фасады зданий осветились гирляндами, призывно манила покупателя назойливая реклама со страстными обещаниями Новогодних и Рождественских скидок, прилавки магазинов ломились от товаров и продуктов. Товарное изобилие поддерживалось непрекращающимся притоком из «окна», прорубленного 300 лет назад основателем этого каменного исполина Петром Великим. Оттуда же, из этого «окна», с западным сквозняком влетело в город гладенькое обтекаемое словцо «миллениум». Оно моментально обжилось и тут же стало нещадно эксплуатироваться неугомонной торгашеской ратью.
Бесчисленное количество магазинов, универмагов, универсамов, торговых центров, рынков, кафе, баров, клубов, ресторанов, торговых павильонов на автобусных остановках, моментально среагировали и прилепили к своим фасадам и витринам это новое для восприимчивого русского уха слово, надеясь, что миллениум ознаменуется невиданным объёмом продаж. Воротилы игорного бизнеса и престижные клубы выставили у входов на расцвеченные неоном помосты автомобили, обещая в новогоднюю ночь своим посетителям щекочущий нервы розыгрыш дорогих иномарок и дивные развлекательные программы с участием наших и западных звёзд эстрады.
