Глава 1. В погоне за прошлым
Начало сентября две тысячи шестьдесят девятого ознаменовали проливные дожди и призывы к войне. Голос епископа раздавался как звон колокола, надетого на голову, и эхом, метался между стен в тягучем пропахшем потом и грязной одеждой воздухе. Ричард расчесывал под воротником красную и мокрую шею.
– Господь уже очищал святым атомным огнем род человеческий, но снова зародилось зло. Змея, что кусала и пожирала всю Европу сотни лет, вновь вылупилась из яйца, и неумолимо ползет к нашим городам, к нашим домам, к колыбелям наших детей. Она подминает под собой плодородные земли христовы, оставляя нам мертвую и отравленную. Мы теснимся как черви, а должны встать, как львы. Как наши предки бились за каждый дюйм данных богом земель…
Среди лавок, спотыкаясь о чужие ноги и пустые бутылки, ходил сутулый магистр Антоний. Рябые скулы и острый птичий нос выглядывали из-под капюшона его тёмно-коричневой мантии.
Он остановился возле Ричарда и протянул спичечный коробок.
– Это придаст бодрости, капитан, – прокуренный голос магистра, звучал убедительно. Его ничего не выражающее лицо, для всех служило маяком в любом безумии. Ричард двумя пальцами забрал у магистра коробок и протянул завернутые в платок купюры.
Магистр резко выставил руку.
– Не нужно. Для вас, капитан, бесплатно.
Ричард огляделся. Брендон дремал, уткнувшись подбородком в грудь, Алекс вычищал из-под ногтей грязь, изредка поднимая голову, и пытаясь разглядеть понтифика за спинами охранной кавалерии.
Ричард опустил голову между колен, делая вид будто поправляет ботинки и высыпал содержимое коробка в рот.
– Рай распахнет врата, тем, кто отказался от греха, от праздности, прелюбодеяния, воровства и убийства братьев своих. Для тех, кто отдаст свою жизнь на волю господа, для тех, кто даст детям нашим и внукам, прозрачную воду и пищу, растущую под ногами. И даст он шанс тем, кто голоден и бос, и даст шанс тем, кто ел братьев и сестер своих. Кто ради евро, забывал про молитву.
Кровь прилила к щекам. Храп, сморчки и кашель соседей по лавке отошли на задний план. Шея уже горела огнем, и Ричард прикладывал металлические и холодные наручные часы к шее.
– Снизойдет благодать на каждого, кто оправится… – голос папы звенел, будто в пустом стакане. Он больше не терялся в общем шуме и не взывал под потолок. Он звучал прямо в голове.
Ступни занялись зудом. Ричард почувствовал резкую необходимость движения. Он тер ноги руками, качался взад и вперед, и наконец сорвался с места. Перепрыгивая лавки, и толкая сослуживцев плечами, он помчался на голос. Жажда какого-либо действия выходила горячим потом через кожу.
Охранная кавалерия напряглась, но не останавливала капитана. Пресвитер протянул планшет с ярким, слепящим изображением креста и Ричард коснулся губами экрана.
– Последуйте же примеру своего славного капитана! – закричал епископ. Ричарду удалось разглядеть его. Молод лицом, но с благородной сединой в висках. Небольшого роста. Ричарда меньше на полторы головы. Несмотря на скромное телосложение, ему не нужен был ни микрофон, ни усилитель голоса. Он давал свою речь вживую. Будто бы сам господь говорил, через этого маленького щуплого человека. Ричарда слепили вспышками фотокамер и лампами для видеосъемки.
